Пенсионная реформа перманентно проходит в России с 2001 года, однако до сих пор в правительстве не могут прийти к общему представлению, какой должна быть пенсионная система современной России. О проблемах ПФР Pravda.Ru рассказала Дарья Митина, секретарь Центрального комитета Объединенной коммунистической партии, в прошлом депутат Госдумы второго созыва.
— Пенсионная реформа в России идет настолько перманентно, что о ней уже на какой-то момент и подзабыли, наверное, до нынешней весны. Если проанализировать, она идет, практически не прерываясь, с 2001 года. Как может реформа идти 14 лет практически непрерывно, с какой целью?
— Социальные реформы в России могут идти и дольше. Справедливости ради надо сказать, что пенсионная реформа тут не рекордсмен. Вот если мы возьмем, допустим, реформу образования — вот где перманентная реформа.
Проблема здесь заключается в том, что, во-первых, в России уже сегодня количество пенсионеров перешагнуло за 40 миллионов, то есть у нас 145 миллионов всего. Сорок миллионов — это та база людей, которых этот закон коснется. Демографы наши подсчитывают, что с учетом тех темпов старения, которые мы сейчас имеем, только к 2030 году у нас есть твердый шанс перевалить за 50 миллионов пенсионеров. И, конечно, реформа была ожидаема, но, к сожалению, она была, наверное, из всех социальных реформ наименее продуманная. Спонтанная, скажем так.
Если выражаться уж совсем открытым текстом — это был обман населения, в чем правительство наше два года назад призналось. То есть оно призналось, что реформа провалилась. Это было признание того, что миллиардные средства, которые люди инвестировали в негосударственные пенсионные фонды, просто сгорели, превратились в пыль.
И фактически нынешний виток реформирования означает отказ от негосударственных пенсионных фондов и заморозку этих инвестиций в НПФ. А инвестиции эти люди делали все вот эти годы по активному настоянию правительства. Это называлось "комплексный подход": пенсия складывается из базовой фиксированной части, страховой части (выплат, которые делает работающее население) и накопительной части (людям предлагалось накопить самим на пенсию).
Помните, эти замечательные листовочки, которые всем рассовывали в почтовый ящик: "Считай свою пенсию сам!" Там эти формулы, проценты, естественно, никто ничего рассчитать не мог, никто ничего не понимал. Вся эта ситуация продлилась в течение десятка лет, потом эти средства просто банально были выброшены на фондовый рынок, капитализированы, кто-то получил многомиллиардный навар, можно только догадываться кто.
— И ответственность никто понес?
— Мало того, что никто не понес ответственности, Бог с ним, мы уже привыкли к тому, что никто ни за что не несет ответственности, но даже не просто не извинились, а элементарно не объяснили, почему десяток лет людей ориентировали на одно, а потом вдруг — раз - и деньги сгорели, превратились в прах! И людей ориентируют совершенно на другое, имеется в виду мораторий на инвестирование в НПФ, которое государство уже осуществило один раз. Нам объяснили, что это для ликвидации большой дыры в бюджете пенсионного фонда в размере два триллиона рублей.
Естественно, никакой дыры это не покрыло, и когда зашла речь о том, чтобы провести этот мораторий уже и на второй период, на 2016-2018 годы, в правительстве разгорелась дискуссия. Эта дискуссия длилась достаточно долго, но два года назад ее просто волюнтаристским образом заморозил президент, потому что уже тогда выдвигались предложения по повышению пенсионного возраста и по лишению пенсии части работающих пенсионеров нескольких категорий. И эти все меры, которые предлагаются сейчас, предлагались и два года назад.
— А можете вы привести пример, как разнятся позиции в высших эшелонах власти?
— Позиции разнятся, причем даже на уровне исполнителей. Исполнители — это федеральные ведомства. Три ведомства, которые ответственны за пенсионную реформу, — это министерство труда и социального развития, министерство экономики и экономического развития и министерство финансов. Вот три наших крупных монстра, которые занимаются этой реформой.
У них позиции диаметрально противоположные. Например, Антон Силуанов, министр финансов, до недавнего времени шумно настаивал на повышении пенсионного возраста каждые полгода, до тех пор пока это возраст не достигнет 63 лет. Сейчас 60 — для мужчин, 55 — для женщин. Он предлагает уравнять, снивелировать для обоих полов этот возраст в течение какого-то времени.
И министр не учитывает, что на самом деле везде в Европе эта вот реформа по повышению пенсионного возраста провалилась, то есть где-то даже ушли в отставку соответствующие правительства, которые это предлагали. Например, правое правительство Греции обрушилось именно и из-за этого тоже. Во Франции были миллионные демонстрации, как вы помните, в Испании и т.д.
— Мнению министра финансов должен быть сильный противовес. Есть ли он в России?
— Противовес в данном случае — вся масса пенсионеров. Что касается оппозиции в правительстве, то здесь оппозиция касается скорее форм и методов. Например, Максим Топилин (министр труда и соцзащиты. — Ред.) не выступает за повышение пенсионного возраста. Наоборот, он говорит, что пенсионный возраст нужно сохранить на прежней отметке, но зато нужно лишить некоторые категории работающих граждан пенсии. Сейчас у нас пенсионеры могут работать и, соответственно, получать доход. Предлагается их лишить этого права.
Потом, есть ряд каких-то точечных паллиативных мер. Например, лишение права так называемых сверхбогатых пенсионеров, у которых "белые" размеры дохода свыше миллиона рублей в год. Это значит 83 с лишним тысячи в месяц. Но людей таких категорий всего-навсего 220 тысяч, по подсчетам того же министерства труда. Естественно, что это капля в море, и это та заплатка на тришкином кафтане, которая погоды не делает.
И проблема в том, что вся пенсионная тема напоминает один большой тришкин кафтан: то есть отсюда отрезать, сюда наставить, но самое печальное, что это не дает приращения денежной массы в пенсионных фондах и не является никаким решением. Потому что мы имеем два триллиона дефицит, и он уже плавненько к концу этого года превратится в три триллиона, а экономия на заморозке средств инвестирования в негосударственные инвестиционные фонды составит, по расчетам, в 2016 году 37 миллиардов рублей, в 2017 году — 165 миллиардов и в 2018-м — 225 миллиардов. То есть, если даже все случится так, то, как мы видим, в лучшем случае десятая доля образовавшегося дефицита покроется.
Откуда берется дефицит пенсионного фонда? Главная беда нашей экономики в том, что она в значительной степени теневая. И доходы населения не показываются. В принципе, наша экономика годами выстраивалась таким образом, в последние двадцать с лишним лет, что "теневой" сектор, по одним оценкам, равен сектору "белому", а по другим — даже превосходит. То есть исчисление налогооблагаемой базы — это большая проблема. Наверное, надо было с этого как-то начать, подумать об этом.
— Давайте поговорим об эффективности инвестирования пенсионных средств и расходовании их. Это же тоже большой резерв? Пенсионный фонд контролировали должным образом? Во что вкладывались пенсионные деньги?
— Пенсионный фонд — это не такая уж маленькая проблема, потому что это около десяти процентов ВВП. И когда в 2002 году реформа эта начиналась, она начиналась без предварительной аудиторской проверки самого пенсионного фонда, без соответственной санации, без предварительных мер. А заместитель руководителя пенсионного фонда, ответственный за социальные выплаты и прочее, за социальные программы, грубо говоря, нагрел страну на десять с лишним миллиардов и остался безнаказанным.
Но проблема не в конкретных жуликах-мошенниках, а проблема в том, что сама система ПФР очень непрозрачна была. Когда президент Владимир Путин в начале 2015 года дал поручение Счетной палате пересчитать только одну недвижимость пенсионных фондов, центрального и региональных аппаратов, то получилось, что нецелевого расходования средств, по самым минимальным, щадящим прикидкам, восемьдесят с лишним миллиардов рублей. Понятно, что эти деньги были просто отмыты.
А что касается негосударственных пенсионных фондов, то фактически государство само их превратило в спекулятивные механизмы отъема денег.
С моей точки зрения, что нужно было делать? Прекратить реформировать! И остановиться на каком-то одном варианте хотя бы. Пусть не оптимальном, но хотя бы каком-то одном определенном, чтобы люди знали, что ожидать от государства, что будет с их пенсиями, потому что сейчас у людей нет уверенности, что они вообще что-то получат.
— Можно сейчас хотя бы понять, что будет с накопительной частью пенсии?
— Там базовый принцип — 1967-й год рождения и моложе — все по старой схеме получают. Но складывается полное ощущение, что дебаты не закончены, несмотря на то что они были вынесены уже на самый высокий уровень, после того как правительство внутри себя согласовать этого не смогло. Было несколько кругов этого обсуждения, была правительственная комиссия под председательствованием Ольги Голодец и Дмитрия Медведева, как председателя правительства. Не могли принять решения, апеллировали опять к президенту.
А что касается именно накопительной части, то в данном случае правительственная комиссия нас уверила, что она сохранится, что это социально оправданный и социально значимый результат реформы и т.д.
— Просматривается ли какой-то компромиссный вариант, оптимальный? Есть же опыт каких-то более развитых стран в этом плане.
— Зарубежный опыт, безусловно, изучался, и сам переход от солидарной к накопительной системе — это калька с некоторых западных стран. Но, во-первых, там эта система гораздо гибче, есть право выбора у каждого человека, то есть ему ничего не навязывают. Во-вторых, там немножко другая экономическая ситуация. У нас огромный теневой сектор, в других странах этого нет. Там более-менее прозрачная экономика. Это слепое копирование, в общем, и привело к тому, что мы имеем.
На аналитическом уровне, безусловно, есть программы, есть рецепты, как из этой ситуации выходить. Но проблема в том, что все эти группы аналитиков-экспертов пишут для правительства. А в правительстве, как мы видим, дискуссия бесконечная. Мне кажется, здесь действительно нужно поднимать это на самый высокий уровень, и без решения первых лиц государства здесь не обойдется.
Потом, естественно, пенсионные деньги должны идти в реальный сектор, а не на латание дыр. Поэтому, мне кажется, выход в комплексной реформе, а для этого нужно честно инвентаризовать то, что есть, провести аудит, санацию, публично об этом написать, может быть, в какой-то степени публичное расследование провести. Ну и, конечно, проследить, куда уходят деньги ПФР.
— Если бы эти драконовские меры были приняты: пенсионный возраст был бы повышен, не было бы накопительной части пенсии и т.д., - это могло бы привести к социальной катастрофе при нашей макроэкономической ситуации и при ситуации с занятостью? Когда человеку сложно устроиться на работу после 40 лет, даже не после пятидесяти? На сегодняшний день минимальное пособие по безработице - по-моему, 800 рублей! Можно ли 40 миллионов граждан пересадить на эту сумму?
— Повышение пенсионного возраста имело бы некий рациональный смысл, если бы работала действительно накопительная система и человек мог за эти годы, добавленные к его стажу, накопить себе на пенсию. Но поскольку здесь никакой гарантии нет, а, наоборот, все накрылось понятно чем, то это просто исключительно нежелание решать вопрос с этой пенсионерской массой, которая у нас увеличивается год от года.
А средняя продолжительность жизни у нас, в среднем, ниже, чем в Западной Европе: у нас 71 год, в Западной Европе - 76-77. И тенденция идет отнюдь не к повышению, потому что опять же проблемы с системой здравоохранения, проблемы со здоровым образом жизни, с экологией. И весь этот блок проблем, мягко говоря, не способствует... Поэтому мы идем вразрез с общемировой тенденцией.
Читайте также:
Мигранты залезут в карманы пенсионеров?
ПФР выдаст банкирам тайны россиян
Пенсия россиян разморозке не подлежит
Пенсионный возраст: все выше, и выше, и выше...
Интервью к публикации подготовила Мария Сныткова
Беседовала