Геополитическая карта мира меняется на фоне нарастающего конфликта США и России. Вопрос ухода от долларовой системы часто поднимается мировыми экспертами. Когда лопнет пузырь доллара, в эфире Pravda.Ru рассказал директор Института опережающих исследований имени Шифферса, профессор Британской школы социально-экономических исследований Юрий Громыко.
— В последнее время стали часто появляться прогнозы, согласно которым бреттон-вудская система себя изжила и долларовой гегемонии скоро может прийти конец. Можно ли верить таким прогнозам?
— В самом словосочетании "американский доллар" уже заложен некоторый достаточно сложный подвох, который позволяет рассматривать это как политэкономическую проблему. Ведь система доллара уже давно действует не только в США. Соединенные Штаты максимально заинтересованы в сохранении системы доллара, потому что валовый продукт Америки по отношению к мировому продукту — меньше четверти, а система доллара — 60 процентов всех резервов, всех запасов. С этой точки зрения действительно вопрос о выходе за рамки долларовой системы является одним из самых острых.
Но основной вопрос: каков будет этот выход? Произошедшее в Ливии и многих других странах, происходящее в Сирии и на Украине — это все следствие стремления всеми силами удержать положение и не допустить выход за рамки долларовой системы. Понятно, кто контролирует финансы в своих денежных единицах, тот имеет власть над миром. Как иронизируют ряд аналитиков, господин Обама попытался стать властелином двух колец. С одной стороны, организовать атлантическое партнерство, с другой стороны — трансокеанское партнерство, но Япония — основной финансово-экономический партнер США в этом регионе — не приняла схему Обамы.
Поэтому возник вопрос, как удержать, в том числе евро, в объятьях доллара. Американцы не допускают даже перехода в расчетах к корзине валют. Им нужно, чтобы по-прежнему сохранялась абсолютная гегемония доллара. Ситуация все время связана с тем, что управление системой доллара — это постоянный диалог и борьба двух групп людей. Одни — это милитаристы, представители вооруженных сил и военно-промышленного комплекса Соединенных Штатов, которые постоянно утверждают, что необходимо силовое давление и контроль, и лучший аргумент того, что доллар должен быть гегемоном мира, - это авианосцы Соединенных Штатов.
Но у всего есть своя цена. В какой-то момент приходит худосочный господин в котелке и говорит: "Авианосцы дорого обходятся. Как будем оплачивать?" И вот этот постоянный диалог, такой своеобразный ассамбляж, вскрывает основной механизм управления миром. Это не вопрос конспирологии, заговора каких-то тайных групп. Для самих Соединенных Штатов тоже возникает проблема выхода из долларовой гегемонии. Потому что есть целый ряд групп интеллектуалов и индустриалистов в Соединенных Штатах, которые утверждают, что спекулятивное давление доллара уничтожает и не дает развиваться промышленному капиталу Америки.
Борьба промышленного и финансового спекулятивного капитала — это основной вопрос повестки дня в США. Он возник при развале СССР. Советский Союз сдерживал финансовую гегемонию капитала. После изъятия Советского Союза эта борьба невероятно обострилась. Посудите сами, ведь сейчас все рынки трясет. В середине января, например, Банк Швейцарии принял решение перейти на свободный плавающий курс по отношению к евро. Поскольку принятое господином Драги решение, что количественное облегчение евро тоже возможно, оно не противоречит закону, в суде было одобрено. С этой точки зрения весь мир находится в очень подвижной, очень неравновесной ситуации, и взрыв может произойти в любой точке.
— Очень негативный сценарий развития долларовой системы дал американский финансовый аналитик доктор Джим Уилли. Он сказал, что предпринятое решение Швейцарии тоже очень негативно сказывается на долларе. Почему?
— Потому что начинается фактически борьба, которая раньше как-то удерживалась, между основными свободно конвертируемым валютами. Есть постоянные финансовые амбиции у старого финансового центра — Лондона, который оттеснил доллар. При всем согласии англо-саксонском трансатлантическом, все равно есть вопрос, какая биржа первее и кто в этой игре является ведущим, особенно в структуре финансовых спекуляций. Точно так же возникают амбиции и у швейцарского франка. В целом это приводит к тому, что система договоренностей и обмена валют становится невозможной, потому что возникает вопрос, что является мерителем.
Если это отпущено в свободное плавание, то в действие могут вступить любые аргументы. Например, что необходимо гораздо больше денег тратить на военные расходы. С этой точки зрения появление якобы старой угрозы в лице России — восприемника Советского Союза — тут очень на руку. Потому что можно продолжать милитаризировать бюджет, но обратной стороной, конечно, является возможный социальный взрыв, который тоже должен удерживаться. Поэтому тут еще очень важно понимать, что мы находимся в ситуации глобальной массмедийной гегемонии. Часть моих друзей, профессора Британии, Соединенных Штатов, Италии, утверждают, что фактически происходящие в мире важнейшие политические, экономические и военные события, удержание системы доллара возможны именно потому, что средства массовой информации контролируются.
Три системы — финансовая, управления общественным мнением и военная находятся в таком плавающем соотношении. Но действительно возникает ощущение, что пределы долларовой гегемонии исчерпаны, поскольку необеспеченный доллар становится угрозой для экономик разных стран мира. Конечно, это, прежде всего Китай, которому надо что-то делать с долларовыми резервами. И просто так их не сбросишь, потому что огромный сброс обеспечит их обесценивание. Нужна калитка возможного выхода за рамки долларовой системы, чтобы это можно было сделать тихо и этот выход не объявлять.
Я являюсь противником такой точки зрения, что, например, Россия должна резко затвориться, разорвать все связи с долларом. Мне это немножко напоминает финансовый луддитизм, как луддиты уничтожали станки. Было заплачено такой неправильной, огромной, невероятной ценой за ельцинские годы за наше вхождение в мировую экономику. За последующие годы мы встроились в целый ряд финансово-экономических барометров и рынков. И эта функциональная встроенность в глобальные планетарные системы имеет огромный плюс. Дальше просто возникает необходимость правильно этим пользоваться, защищать суверенные интересы России, а не приспосабливаться и не подчиняться тому давлению, которое осуществляет финансовая олигархия.
На мой взгляд, сейчас всеми силами надо поддерживать Китай и потратить все российские резервы с тем, чтобы обеспечить превращение юаня в свободно конвертируемую валюту. Потому что цели России и Китая по многим важнейшим точкам абсолютно совпадают. Собственно, эта идея создания совершенно новых финансовых механизмов и разрабатывается в рамках проекта "Трансевропейский пояс развития" при РЖД, который в марте прошлого года был заявлен на президиуме Академии наук Владимиром Якуниным. Я являюсь членом рабочей группы этого проекта.
Идея состоит том, чтобы запустить программу новой индустриализации по созданию в Северо-Восточной Азии принципиально нового полюса индустриального производства. Китай, Япония, обе Кореи и Россия могут объединиться для участия в трансграничном соразвитии. При создании этого полюса трансграничного соразвития нужны принципиально новые финансовые инструменты. И наши коллеги в Японии и в Китае намекают, что в рамках такого масштабного проекта, вложения в который выходят за десятки триллионов долларов, вполне возможны договоры о скидочном обмене юаня на рубль и на иену.
Здесь очень важен, конечно, юань, ведь, собственно, юань обеспечивает от прыжков стоимости доллара, потому что ставка фиксированная. Это принимается на уровне решения Коммунистической партии Китая. Решение принято — и валюта стабилизирована. Но важнейший момент заключается в выходе за рамки волатильного спекулятивного олигархического капитала. Это возможно только при предложении огромного, масштабного проекта, который может мобилизовать страну. Все остальное обречено на провал и является латанием дыр. Правительственная программа сводится к тому, что надо опять затянуть пояса и переждать кризис. Тем более, сейчас очень многое можно списать на санкции и на войну на Украине.
Но я согласен с нашим видным экономистом Сергеем Губановым, который говорит, что у российского кризиса — глубинные эндогенные причины. Потому что за все время не был выдвинут ни один пробивной комплексный проект, так называемая инновационная экономика полностью провалилась, механизм перевода революционной российской фундаментальной науки в технологические решения так и не был осуществлен. А ведь это именно то, где мы отличаемся от Китая. В России — сильная наука, а Китай только создает фундаментальную науку мирового уровня за счет политики релокации ученых, но в основном это все "лицензионка".
Сейчас же дошло до того, что Китай нам будет передавать немецкие технологии, которые он приобрел по лицензии. На мой взгляд, должно быть стыдно. Это мне чем-то напоминает известный договор Анатолия Чубайса с китайцами, когда им было предложено поставлять энергию. Китайцы сказали: давайте электростанцию спроектируют китайцы, потом ее построят китайцы, потом ее будут эксплуатировать китайцы, а то иначе — очень дорого. Но тогда мы просто в аренду отдаем земли. И эта безумная, бессмысленная политика продолжается. Здесь, конечно, основной вопрос в позиции Центробанка.
Авторитетный мировой финансовый специалист Ричард Вернер, который является советником целого ряда центробанков, утверждает, что Центробанк должен заниматься не манипулированием учетной ставки и не снижением инфляции. Он долгое время изучал Японию и указывает, что в период экономического чуда японский банк вовсю печатал деньги и тем самым наполнял кровью экономику, но при этом не происходило инфляции. То есть основная догма: нельзя печатать деньги и вбрасывать их в экономику, будет инфляция, все подорожает, будет кризис, — не сработала.
— Потому что они печатались под конкретные крупные проекты?
— Да, абсолютно правильно. Ричард Вернер реконструировал этот механизм — институт продуктивного кредита, который заключался в том, что в рамках Центробанка четко фиксировалась не прибыль, которую должна принести корпорация, а какой сектор рынка надо завоевать. Если ты не завоевываешь этот сектор рынка, ты деньги не получишь. Начало такой экономики, которая привела к японскому чуду, — это отнюдь не конституция Макартура, а индустриализация Манчжурии. Именно там были сформулированы принципы, как нужно управлять денежной системой для того, чтобы развивать промышленность. Они опирались в том числе на идеи планирования советской экономики.
В Японии начался застой ровно тогда, когда японский Центробанк отказался от этой политики печатания йены. А сделано это было специально по приказу США. Потому что США напугал промышленный рост Японии. Ричард Вернер утверждает, что точно так же работает и работал в период немецкого чуда и Бундесбанк. С этой точки зрения вопрос остается только в малом: какого типа проработанный масштабный проект может фактически мобилизовать российские научные, инженерные, управленческие силы.
И здесь совершенно понятно, про что говорят масса здравых экономистов. В том числе, уважаемый экономист Ивантер говорит: структурная реформа тяжела, но нужно всеми силами повышать покупательную способность рубля. С этим, собственно, связаны идеи импортозамещения. Следовательно, должны появиться проекты для того, чтобы российская пища, российская одежда, российские лекарства, что жутко важно, российские стройматериалы, - производители всех этих вещей должны в ближайшее время захватывать сектора рынков.
Эти программы должны быть предельно конкретные. С этой точки зрения разговор про многоканальное финансирование, которое в этих случаях ведется, является пустой абстракцией. Потому что я знаю кучу корпораций, которые консультирую, провожу там сессии. Все освоили слова про проектное финансирование. Но проектов никаких там нет. То, что называется там проектами, - это фикции. Проект на государственном уровне означает, что должны появиться материальные интегративные конструкции следующего поколения. Например, каталитические трубопроводы, поезда на магнитной подвеске. А у нас ничего нет не только в проекте, но даже в обсуждении.
Беседовала Мария Сныткова
Читайте также:
Американские облигации превращаются в фантики