Политолог Константин Симонов в эфире видеоканала Pravda.Ru рассказал, как Украина свела всю суть своей государственности к газопроводу, придав ему слишком серьезный статус. "Сейчас новая мифология пишется. Может быть, там трубе будет меньше места уделено, но раньше труба была ключевым моментом, и говорили, отдадим русским трубу — потеряем страну".
— Как вы считаете, газовый конфликт между Россией и Украиной сегодня достиг точки невозврата или это очередное обострение затянувшегося конфликта, которое самоликвидируется с наступлением холодов?
- Все годовые газовые контракты заканчивались 31 декабря и процедура заключения нового контракта всегда вызывала кучу эмоций. Украина не хотела это делать. И в 2009 году это все происходило наиболее драматично и в итоге привело к тому, что Украина начала воровать газ, и нам пришлось отключить Украину от газа. А нельзя отключить Украину, не отключив и восток Европы.
Соответственно, произошли вот те известные события когда восток Европы тоже оказался без российского газа. Поэтому все-таки главный элемент сейчас сдерживания — это десятилетний контракт, он, по крайней мере, предполагает некие юридические рамки. И Украина все-таки даже при Януковиче, хоть и накапливала долг, скрипела, кряхтела, но старалась выполнять контракт. Говорила, что он не законен, но не было такого, что Янукович сказал: "Все! Контракт я считаю недействительным! Нет у нас никакого контракта! Давайте, перекрываем транзит и так далее". Все-таки контракт сдерживал Украину от совсем уж нецивилизованного поведения.
Читайте также: "Идет колоссальный передел газового рынка"
— А проблема все-таки в цене газа, насчет которой в этот раз не удалось договориться, или в данной ситуации превалирует именно политический фактор — агрессивная политика временной киевской власти против России?
- Когда в четвертом квартале 2013 года была определена цена в 268,5 долларов, конечно, мы понимаем, что это был некий элемент политики. Но на самом деле позиция России с точки зрения цены всегда была простой. Газпром ведь предлагал цену Украине даже ниже, чем 268,5 долларов. Эту историю мы уже стремительно забываем. Но она была. Я сам прекрасно помню, как на одной из конференций Алексей Миллер говорил про то (это было 3-4 года назад), что мы готовы предоставить Украине внутрироссийскую цену на газ. И с учетом даже доставки мы можем говорить о том, что эта цена еще ниже бы была, чем 268,5 долларов. Скорее ближе к 200 долларам.
Но там был один нюанс. Миллер прямо говорил: если вы согласитесь передать транспортную систему под контроль Газпрома. Вот в этом был весь корень бед и проблем, потому что если бы Украина не придумала вот эту историю, что труба является национальным достоянием и сутью украинской государственности, все было бы по-другому. Потому что на самом деле трубе придали очень большой политический фактор. По большому счету, Украина свела всю суть своей страны именно к трубе. Сейчас новая мифология пишется. Может быть, там трубе будет меньше места уделено, но раньше труба была ключевым моментом, и прямо говорили, отдадим русским трубу — все, конец Украине, потеряем страну. И это была какая-то "партия свидетелей трубы" — это фактически секта такая была, которая агрессивно эту тему продвигала.
Читайте также: Газовое ярмо Украины повесят на шею Европы
— Но почему для Украины, которая после обретения независимости обладала колоссальным промышленным, сельскохозяйственным, ресурсодобывающим потенциалом, настолько важен был всегда этот газопровод? Почему, например, Белоруссия не сконцентрировала свою экономику на трубе?
- Действительно, там байка. Белоруссия трубу отдала Газпрому, белорусская труба — это 100-процентная собственность Газпрома, уже нет Белтрансгаза, есть Газпром Трансгаз Белоруссия. Ну что? Белоруссия вошла в состав Российской Федерации? Нет. Этого не произошло. А Крым, кстати, вошел в состав России без всякой трубы, но это отдельная история. Но еще раз подчеркну эту тему, что по трубе чуть не танки пойдут в Киев, она постоянно муссировалась. Если бы Украина была более разумной, все бы было по-другому. А почему я говорю про разумность? Потому что отказ Украины отдать нам трубу заставил Россию реализовывать другие проекты — "Северный поток" мы уже реализовали и уже снизили зависимость от Украины.
Скажем, в 1998 году зависимость от Украины была 98 процентов по транзиту в Европу и Турцию. Реализовали сначала "Голубой поток" в Турцию, "Северный поток", и сейчас у нас зависимость чуть более 50 процентов. Это много на самом деле, но все равно мы понимаем, что мы серьезно эту зависимость сократили. А ведь это деньги, которые поступают в бюджет Украины. До сих пор Украина зарабатывает 3-4 миллиарда только на транзитных платежах, и вот так разрушить бизнес просто из-за политической какой-то демагогии — это была очевидная глупость. Тем более, это не просто хороший бизнес, еще раз говорю, Россия предлагала и иную цену на газ, но Украина от этого отказалась. И тогда позиция России с 2009 года стала простой — о'кей, живем по контракту, не просите от нас уступок. Но уступки все равно были.
— Конечно, уступки по цене и по кредитам.
- В харьковском договоре цена слишком высокая, но при этом, понимаете, еще интересно, что после подписания этого контракта Украина все время просила Россию о скидках. Она говорила, что мы признаем контракт, но мы не можем платить, помогите нам. А вот где-то в 2013 году риторика изменилась, еще при Януковиче риторика была уже такой: контракт неправильный, платить ничего не будем, идите к чертовой матери, никаких штрафов, вообще ничего не заплатим, контракт будем нарушать.
Но при этом Россия тоже могла обратиться со штрафными санкциями, поскольку контракт предполагает четко совершенно объем выборки газа. Украина не добирала 10-11 миллиардов кубов. Вот эта риторика стала более агрессивной, а позиция России была такова, что политически мы пошли на уступки. Мне кажется, тут философия простая: вот есть контракт, мы его соблюдаем. Но уступки? Почему мы должны идти на уступки вам, если вы считаете, что Россия — оккупант, агрессор и хочет чуть ли не Украину всю захватить?
Читайте также: Киев не будет платить за газ ни по какой цене
— По предварительным оценкам, пройдет немного времени и долг Украины перед Россией за газ составит от 4 до 6 миллиардов долларов. В нынешних экономических реалиях Украина просто не сможет осилить такую стоимость. Что будет тогда?
— Понимаете, проблема заключается в том, что украинская экономика не может осилить сейчас никакую стоимость, потому что там все увлеклись политикой, все на майдане, а, собственно, экономика продолжает разваливаться. И мы понимаем, что Украину ждут очень суровые экономические времена. Я даже сейчас не берусь предсказывать в контексте того, что происходит на востоке. Потому что все это попахивает и обвалом экономики на востоке по политическим мотивам. Понятно, когда у вас там майдан, уже с другим знаком в Донецке и в Харькове, вряд ли это стимулирует рост производительности труда. То есть в этом плане еще, я думаю, экономические последствия от того, что происходит на востоке, предстоит оценить. Сейчас очень сложно говорить, как все это будет развиваться. Поэтому и экономически Украина не сможет платить, да и политически она не хочет платить. И то, что происходит сейчас в Харькове и в Донецке, мне кажется, еще больше способствует этой позиции: "Вы враги. А врагам платить не будем". И это еще лукавый, конечно, подход, но тем не менее он имеет место быть.
— Но, тем не менее, ведь долги будут накапливаться?
- Смотрите, сейчас 2,2 миллиарда составляет долг. Здесь есть один все-таки позитивный момент. Все-таки сейчас не январь и не декабрь. Традиционно весной, летом, в начале осени собственное потребление газа Украиной традиционно меньше. По прошлому году — это порядка 3,5 миллиарда кубов российского газа. В этом плане мы понимаем, что на самом деле период до конца сентября с точки зрения внутреннего потребления Украина может спокойно преодолеть. У нее 7 миллиардов сегодня в хранилищах подземных. 3,5 всего нужно. И это мы говорим еще по прошлому году, когда хоть какая-то экономика была.
Сейчас ситуация радикально изменится. Я думаю, что спад в экономике будет просто фантастический. Да это уже происходит, возьмите там элементарно вагоностроение — 8 процентов падения по началу года. И этих примеров будет больше. Я хочу сказать, что сейчас Украина, в общем-то, в российском газе нуждаться будет не так сильно. И в этом плане эта цена не столь драматична, потому что для внутреннего потребления покупать там ничего не надо. Вопрос не в том даже, какой будет долг, а в том, способна ли Украина закачать газ в хранилище для того, чтобы бесперебойно пройти зимний сезон. Это, прежде всего, должно европейцев волновать, потому что европейцы берут на себя политическую ответственность за Украину. Мы говорим: "Ребята, ну, вы объясните Украине, что нельзя воровать газ, это же, наверное, не европейские ценности — воровство, кидалово, извините за выражение, и прочие вещи".
— Но украинские власти заверили Европу, что экспорт газа не будет прерываться.
— Они-то заверили. Но понимаете, они постоянно намекают, что эти заявления не означают, что не будет прерываться. Это заявление означает, что если будет прерываться, во всем виновата Москва. То есть я бы это так транслировал. Потому что они сейчас создают некую аргументационную базу, если что произойдет. Потому что они говорят, "экспорт газа прерываться не будет" и тут же "а вообще, вы знаете, в хранилищах у нас газа маловато и платить мы им не будем. Так что вы имейте в виду, мы сейчас в хранилище закачивать ничего не собираемся. Если что — мы не виноваты. Во всем виновата Москва".