"Экономика сама по себе слаба, и рубль сильным быть не может. Поэтому надо готовиться к девальвации, но правительство и ЦБ должны предусмотреть меры по облегчению для населения и предприятий этого весьма тяжелого процесса", — поделился депутат Государственной думы Михаил Емельянов в эфире Pravda.Ru своими прогнозами относительно ситуации в стране.
— Михаил Васильевич, как вы считаете, поможет ли намерение Центробанка отпустить курс рубля в свободное плавание в 2015 году спасти положение рубля?
— В данной ситуации отпуск курса рубля — это будет означать его девальвацию. Стратегически, наверное, девальвация неизбежна и правильна. Причем это совпало с общим укреплением валют сильных стран, я имею в виду европейской валюты, американской валюты. Ведь девальвация идет не только у нас, она идет практически везде в развивающихся странах, в том числе и в Турции, и в Юго-Восточной Азии, и в Латинской Америке.
Читайте также: Россию привили от сырьевой зависимости
— Да, а Казахстан вообще объявил недавно дефолт.
— Кстати, экономическая политика Казахстана очень адекватная. У кого бы надо поучиться, так это у Казахстана. Они провели девальвацию практически идеально. Тенге опустили на 20 процентов и все.
— Однако это решение далось властям Казахстана непросто, они очень долго сдерживали от падения курс тенге, пока не истощился золотовалютный фонд.
— Он не истощился. Они его сдерживали в ситуации, когда тенге укреплялся в силу определенных международных факторов. Сейчас они уловили момент и опустили его вовремя, они молодцы, тут ничего не скажешь. Поэтому, если говорить о плавающем курсе рубля, то вообще в развивающихся экономиках центробанк не должен уходить от регулирования курса, как не уходят китайцы. Они занижают курс юаня, на этом все экономическое чудо Китая построено. Не на дешевой рабочей силе, о чем у нас писали, не на дешевых энергоносителях, которых там нет, а именно на заниженном курсе юаня.
У нас стоит проблема не в том, что у нас курс занижен национальной валюты. Он искусственно был завышен. Это все равно, что дистрофика накачать гормонами и сделать из него как будто атлета, но это видимость. Экономика сама по себе слаба, и рубль сильным быть не может. Поэтому надо готовиться к девальвации, но правительство и ЦБ должны предусмотреть меры по облегчению для населения и предприятий этого, весьма тяжелого процесса.
— Михаил Васильевич, в конце 2013-го много обсуждалась проблема дефицита бюджета и пути выхода из сложившегося положения. В этой связи было предложено сократить социальные расходы. Вы считаете, подобные меры помогут нашей экономике?
— Собственно, почему правительство и ЦБ пошло на девальвацию? Я не думаю, что они уж очень много думали о конкурентоспособности нашей промышленности. Если они 20 лет об этом не думали, почему вспомнили сейчас? Я также думаю, что они не очень думали о наших согражданах. Они на них вешали более обременительные вещи. Весь вопрос — дефицит бюджета. С помощью девальвации, вы понимаете, можно росчерком пера руководителям Центробанка по сути решить бюджетные проблемы. Я думаю, они предполагают умеренную девальвацию для того, чтобы закрыть бюджетные проблемы, выполнить социальные обязательства. Ну, понятно, что рубль будет весить при выполнении этих социальных обязательств совсем не столько, сколько он весил, когда эти обещания давались. Но формально эти обязательства будут выполнены. То есть, я думаю, что правительство и ЦБ пошли на эту девальвацию небольшую только лишь для того, чтобы закрыть свои бюджетные проблемы. Что еще самое интересное?
В январе бюджет исполнен с профицитом. Здесь тоже надо иметь в виду, что правительство постоянно, особенно Минфин, любит рисовать дефицит тогда, когда очевидно, что будет профицит, а потом распределять эти дополнительные деньги, делать международные займы, которые нам совсем не нужны.
Читайте также: Банки кормятся штрафами и не давятся
Мы вновь приближаемся к довольно высоким порогам обслуживания внешнего долга. По крайней мере, мы на обслуживание внешнего долга тратим больше, чем, скажем, на культуру. Совершенно при профицитном бюджете, при том, что мы нефтяные деньги продолжаем отправлять в Соединенные Штаты, в их банки, так называемые резервный фонд и фонд национального благосостояния, при этом мы проводим займы у международных организаций под гораздо более высокий процент и тратим бюджетные деньги на их обслуживание, причем уже значительные деньги. Это тоже нонсенс экономический. Ну, вот такое у нас правительство.
— А как вы оцениваете решение властей по замораживанию тарифов естественных монополий?
— В принципе, шаг правильный. Потому что один из факторов ухудшения условий конкуренции наших предприятий с зарубежными предприятиями в том, что у нас росли издержки. У нас значительно выросли за последние годы цены и на газ, и тарифы на электроэнергию, и бензин растет постоянно, каждый из нас может увидеть это на своем кошельке.
Суть какова? Замораживание тарифов — мера правильная, но она должна быть системной. То есть должны быть и девальвация, и еще очень важный аспект — изменение кредитно-денежной политики. У нас очень низкая монетизация экономики. У нас мало денег в экономике, поэтому они в дефиците и поэтому очень высокие кредитные ставки. Ведь предприятия под 20 процентов берут кредиты, это же безумие. Поэтому смягчение денежно-кредитной политики должно быть. Должно быть изменение налоговой политики в пользу реального сектора экономики.
Читайте также: Монополии России в клубке упреков и проблем
Вот если вы посмотрите, какие льготы правящее большинство Государственной Думы и кому дает, это либо топливно-энергетический комплекс, либо банки, либо розничная торговля. Реальному сектору экономики, промышленности, сельскому хозяйству никаких налоговых льгот не дается. Ситуация должна быть иная, если мы хотим слезть с сырьевой иглы. Мы должны освободить реальный сектор, а налоговую нагрузку возлагать на те сектора, которые и так рентабельны.
— В какие, например?
— Рентабельность повышенная, скажем, в банковском секторе, она в разы отличается, чего не должно быть в нормальной экономике. То есть замораживание тарифов должно быть в контексте изменения всей экономической политики. Потому что если мы не проведем последовательно девальвацию, если мы не смягчим денежно-кредитную политику, то замораживание тарифов естественных монополий не даст эффектов роста в реальном секторе.
Более того, мы увидим еще большее падение инвестиций. Потому что, сокращая тарифы естественных монополий, мы сокращаем одновременно их инвестиционные программы, а на эти деньги они закупали не только импортные товары, но и товары наших предприятий. То есть мы опять усложняем ситуацию с экономическим ростом. Поэтому меры должны быть системные. Экономика — такая вещь, как, собственно, и медицина, яд может быть лекарством в малых дозах, а лекарство может быть ядом в больших дозах. Поэтому нет заведомо хороших мер и заведомо плохих. Надо понимать реальную экономическую ситуацию и выбирать лекарство, адекватное этой экономической ситуации, а не быть просто заложниками определенных догм.