В последнее время заметно выросла активность украинских чиновников в космической сфере. В конце мая с их стороны дважды звучали заявления о сделках с Россией и Казахстаном. Желание юного государства сохранить ускользающую репутацию космической державы понятно, а вот геополитическая, экономическая и техническая возможность сотрудничества — не очень.
В конце мая Украина ясно продемонстрировала, что не только не намерена покидать клуб космических держав, но и собирается закрепиться в нем так прочно, насколько это возможно. Сначала в телевизионном интервью вице-премьер Украины Юрий Бойко заявил, что стране "нужен доступ к космодрому Восточный, чтобы участвовать в масштабных проектах по исследованию и освоению космоса". В связи с этим будет развиваться сотрудничество с Россией как в строительстве космодрома, так и в создании тяжелых ракет, а далее — и их запусков. Затем посол Украины в Казахстане Олег Демин сообщил о достигнутом с Астаной соглашении о совместном развитии Байконура.
Читайте также: Украина: маленький шаг к большим решениям
С одной стороны, новости эти хороши не только для Украины, но и для ее партнеров. Космическая отрасль всех трех государств создавалась в рамках единого Советского Союза, после распада которого каждому достались маложизнеспособные осколки-инвалиды. В итоге Украина в последние годы неуклонно снижает количество запусков (с 12 в рекордном 1994 до 3-6 в последние пять лет). Россия вынуждена отвлекать немалые средства на строительство новых космодромов, а также строительство новых производств, замещающих уже существующие на Украине. Казахстан же и вовсе рискует остаться с огромным, но никому не нужным ракетно-космическим комплексом.
Оттого-то Россия в последние годы неоднократно приглашала Казахстан и Украину к участию в реализации различного рода проектов, как уже опробованных (вроде "Морского старта"), так и прорывных — как, совсем недавно, в программе создания тяжелой ракеты-носителя для лунных экспедиций. Интерес "Роскосмоса" к украинским коллегам понятен: здесь, в КБ "Южное" сохранилось немало интересных разработок вроде старого, но не устаревшего двигателя для лунного модуля. Своя, необходимая ракетостроению, продукция, есть и на "Хартроне" — харьковском предприятии, поставляющем системы управления. Так что заявление Юрия Бойко, видимо, следует считать выражением принципиального согласия Украины на сотрудничество. А заодно — и предварительным списком условий, на которых она готова сотрудничать с Россией.
И с этого места начинаются вопросы. Прежде всего — сейчас Украина рассчитывает на достаточно широкую интеграцию в космической сфере, как с Россией, так и с Казахстаном (в этом случае ГКУ планирует заменить своими "Зенитами" российскую "Ангару" на комплексе Байтерек — части Байконура и максимально использовать космодром в рамках проекта "Днепр"). Это не было бы проблемой, будь Украина полностью интегрирована в структуры Евразийского экономического союза. Однако, как мы помним, государственная политика страны сегодня ориентирована совершенно в другую сторону. И, если завтра любезный сердцу Киева Брюссель предложит Украине выбор "или-или" (а что такое возможно и не раз уже случалось, даже обсуждать лень) — что будет со всеми запущенными в работу двух- и трехсторонними программами?
Во-вторых, как это ни грустно признавать, научный, инженерный и производственный космический потенциал Украины постепенно деградирует. Да, в России положение немногим лучше, но семейство ракет-носителей "Ангара" — это полностью российская разработка, начатая в 1995 году. Она охватывает все классы ракет от легкого до тяжелого. Украина же продвигает модификации разработанного еще в советские времена "Зенита", первый пуск которого состоялся в эпохальном 1985 году. А "Днепр", пусками которого планируется загрузить Байконур — это модернизированная версия снятых с боевого дежурства баллистических ракет РС-20 (SS-18 "Сатана"). Летает он на гептиле, из-за которого Казахстан предъявлял России массу претензий (двигатели "Ангары" и "Зенита" работают на кислородно-керосиновой смеси). Главное: РС-20 осталось всего-то около сотни — и все они в России.
Но устаревшие военные разработки ("Зенит" тоже родился в погонах) это полбеды. Недаром у советских инженеров бытовала поговорка: работает — не улучшай. Беда в том, что уже, казалось бы, прекрасно освоенные в производстве продукты получаются все хуже. Так, причиной международного конфуза с катастрофой запуска спутника Intelsat-27 1 февраля этого года стал отказ произведенного украинским Южмашем бортового источника мощности ракеты "Зенит-3SL". Подобные ли неурядицы стали причиной, или вмешались и иные факторы, но Россия постепенно запускает производства, дублирующие продукцию украинских коллег. В частности, производившиеся некогда украинским объединением "Коммунар" системы управления для "Союзов" и "Протонов" теперь будут выпускать предприятия Москвы и Екатеринбурга.
Не все получается и с бразильским космодромом Алкантара, опытом строительства которого так гордится Бойко. Соглашение о строительстве украинского сегмента космодрома было подписано в 2003 году, но первый запуск украинского "Циклона" за это время неоднократно переносился. Последней датой дебютного запуска определен 2014 год. "На российском Дальнем Востоке такая же ситуация, как в Бразилии, когда мы начинали строительство космодрома с нуля. Украина имеет соответствующий опыт, мы рассказали российским коллегам, какой путь прошли. Наш опыт является залогом того, что мы будем полезны", — уверен Юрий Бойко. Но у России тоже есть подобный опыт — на строительстве космодрома Куру во Французской Гвиане. При этом его строительство началось в 2007 году, а первый запуск состоялся в 2011.
Долгострой украинского сегмента Алкантара отчасти объясняется финансовыми трудностями. Но ведь широкое партнерство, желательность которого озвучил Бойко, требует от партнеров не только интеллектуального, но и финансового вклада. Иначе получается не партнерство, а банальные отношения заказчика и подрядчика по формуле "сделал — свободен", что вряд ли устраивает Киев. Между тем, на всю космическую госпрограмму 2013-2017 годов в бюджете Украины запланировано 2,58 миллиарда гривен — это чуть более трехсот миллионов долларов. Не такие великие деньги для космоса. Тем более — для участия в амбициозных проектах.
Так что же, коль скоро Украина не может предложить России ничего особенного в обмен на полноправное участие в перспективном проекте — хлопоты киевских чиновников и дипломатов останутся втуне? Ни в коем случае. Прекрасно понимая все сложности сотрудничества, в России, тем не менее, настроены продолжать начатую в советский период кооперацию. В ходе апрельской пресс-конференции, на которой было сделано приглашение к участию в серьезных космических программах Украине и Казахстану, глава РКК "Энергия" Виталий Лопота так сформулировал российскую позицию: "У трех стран есть уникальная возможность сжать в один кулак все свои ресурсы и идти вперед".
Читайте самое актуальное в разделе "Экономика"