Появившиеся в конце января слухи о возможном приобретении газеты The New York Times известным миллиардером Дональдом Трампом вызвали переполох среди аналитиков. Переход солидного, респектабельного издания в руки бизнесмена с неоднозначной репутацией — это не просто бизнес-сделка. Подобное приобретение отражает глубинные процессы, происходящие в мире печатной прессы и масс-медиа в целом: прежние бизнес-модели и редакционные концепции больше не работают.
Пользующееся непререкаемым авторитетом во всем мире издание The New York Times, первый номер которой вышел в 1851 году, вот уже более ста лет (с 1896 года) принадлежит клану Сульцбергеров. Эта семья настолько крепко держит в руках бразды правления корпорацией (в которую, помимо самой NYT, входят издания The International Herlad Tribune и The Boston Globe вместе с их бумажными и электронными приложениями), что на их хватку не могли повлиять никакие антитрестовские и антимонопольные законы. Представить компанию под чьим-то иным управлением до последнего времени было просто невозможно.
Тем не менее, первый звоночек, свидетельствующий о вероятной смене владельца, прозвенел еще летом 2012 года, когда в прессе заговорили о намерении Майкла Блумберга приобрести The New York Times Company. Однако Блумберг — солидный бизнесмен и политик, мэр Нью-Йорка и владелец новостного агентства Bloomberg. Совсем иное дело Дональд Трамп. Он тоже миллиардер и имеет прямое отношение к масс-медиа (известен как продюсер и ведущий реалити-шоу "Кандидат"). Однако его стиль жизни и манера общения делают из него enfant terrible высшего света. И вдруг респектабельнейшая NYT окажется в руках этого парвеню? Это решительно невозможно!
Читайте также: Вручена премия злейшим врагам природы
Представители семьи Сульцбергеров изо всех сил опровергают подобные слухи. Так, издатель газеты и председатель совета директоров компании Артур Сульцбергер-младший громко рассмеялся в ответ, когда его спросили о возможной продаже во время приема в Давосе. Трамп же на аналогичные вопросы отвечает в свойственной ему манере: "Я полагаю, что многие читатели надеялись бы на это". Понимай, как хочешь.
Между тем, положение издания ухудшается на глазах. Еще два месяца назад, в начале декабря, тот же Сульцбергер мрачно констатировал: "Рекламный климат остается неустойчивым, и мы не видим, как ситуация может измениться в обозримом будущем". Сразу же вслед за этой сентенцией на компанию обрушились сокращения, коснувшиеся рекламного отдела, службы безопасности и — самое печальное — новостной редакции. Штат последней сократился аж до уровня 2003 года.
Большинство аналитиков, услышав такую новость, удовлетворенно хмыкнули: проблемы NYT точно по лекалу ложатся в давно предсказанный тренд отмирания печатной прессы. Впервые об этом заговорили лет пять назад, и с каждым годом эта теория находила все больше подтверждений: газеты и журналы стремительно теряли тиражи, уходили подписчики — надежная старая гвардия, на которую всегда могли опереться редакции, а рекламодатели (за счет которых, в основном, и выживает печатная пресса) все чаще предпочитали интернет-аудиторию. Дошло до того, что некоторые аналитики начали уверенно называть время конца эпохи печатной прессы — 2030 год, время, когда уйдут последние поклонники шуршащих страниц и запаха свежей типографской краски. Но с той же скоростью, с какой теряла аудиторию печатная пресса, росло количество поклонников интернет-медиа.
В конце концов издатели и сами поверили в этот тренд — и лихорадочно бросились развивать интернет-подразделения. Однако скоро выяснилось, что дело это не только весьма затратное, но и вообще сложное. Начнем с того, что, в отличии от устоявшейся аудитории печатных изданий (у гламура — своя, у бизнес-прессы — своя), интернет-читатель настолько разношерстен, что вообще трудно понять, чего он хочет. Некоторые эксперты радикально призывали отказаться от традиционной журналистики, а медиаструктуры превратить в эдакие агрегаторы, которые собирали бы контент, произведенный независимыми блогерами. Другие, напротив, указывали на успех iPad-приложения New Yorker, делавшего ставку именно на качественную журналистику и иной уникальный контент.
Другим камнем преткновения стала монетизация виртуальной прессы. Доходы от рекламы не покрывают всех затрат на производство высокотехнологичного продукта — стало быть, следует брать деньги за доступ к содержанию? Но как? Не вдаваясь в подробности, заметим, что издатели перебрали множество вариантов, однако ни один из них не оказался панацеей. В итоге проблемы возникли уже не только у интернет-версий печатных изданий: в декабре прошлого года стало известно о ликвидации интернет-журнала The Daily, созданного в империи медиамагната Руперта Мердока в виде специального приложения для Apple iPad.
При запуске интернет-медиа в начале 2011 года ему прочили невероятный успех, а сам Мердок фонтанировал оптимизмом: "Не будет бумаги, не будет печатных станков за миллионы долларов, поэтому все сэкономленные средства мы пустим на благо наших читателей. Целевая аудитория — 50 миллионов американцев, которые к следующему году должны стать обладателями планшетов". И что же? Просуществовав менее двух лет, The Daily тихо испустил дух, несмотря на всемерную поддержку сразу двух монстров — самой News Corporation Мердока и Apple.
Читайте также: ФСБ займется защитой от кибератак
Отступая чуть в сторону, заметим, что вышеописанные проблемы печатной прессы характерны и для России. К примеру, одно из крупнейших медиабайинговых и рекламных агентств не только страны, но и СНГ и всей Восточной Европы — группа компаний "Видео Интернешнл" — в прошлом году ликвидировала свой департамент "ВИ Пресс", занимавшийся размещением рекламы в газетах и журналах. Параллельно с этим, наши традиционные издания — к примеру, "Ведомости" — пробуют пройти по протоптанной западными масс-медиа тропке монетизации контента — насколько можно судить, пока не очень успешно.
Словом, проблемы The New York Times действительно отражают в себе кризис современной прессы, а, пожалуй — и массмедиа в целом. Как знать, может, для поиска верного пути выхода из него и нужен предприниматель масштаба безбашенного Дональда Трампа? И если преодоление кризиса начнется с одной из старейших в мире газет — это будет вполне логично.