Выпускные экзамены закончились, оставив после себя шлейф скандалов и уголовных разбирательств, и, кажется, тема ЕГЭ выпала из поля общественного внимания до следующего года. Но на Ставрополье, одном из одиозных по результатам летних школьных испытаний регионов, страсти по ЕГЭ, похоже, перешли в хроническую фазу с периодическими обострениями.
Особенно это заметно на примере детской больницы имени Филиппского в краевом центре. Как известно, она оказалась в центре громкого скандала вокруг ЕГЭ. Шесть школьников, получившие максимальные 100 баллов на экзамене по родному языку, сдавали этот экзамен отдельно от основной группы абитуриентов, что стало возможным после предъявления ими справок о состоянии здоровья, выданных ставропольскими медиками.
Почти сразу же начались и громкие разбирательства. Прокуратура немедленно потребовала от главврача вышеуказанной больницы, Вячеслава Кашникова, медкарты подростков — он им в этом отказал. Правоохранителям пришлось буквально прорываться в здание медучреждения с помощью милицейского спецназа, а против несговорчивого руководителя было возбуждено административное дело "за невыполнение законных требований прокуратуры".
Но настоящим пиком скандала стало происшествие с двумя тележурналистами канала "Россия-1", которые пытались провести видеосъемку в отделениях больницы. Поскольку пользоваться профессиональной техникой журналистам запретили, оператор решил снять нужный сюжет на камеру своего смартфона.
Читайте также: Регионы объявили войну коррупционерам
Версии того, что произошло дальше, различаются. Согласно заявлению телевизионщиков, взбешенный главврач выхватил дорогой мобильник из рук оператора Андрея Мельникова, и бросил его в ведро с водой. А также, как гласит пресс-релиз Следственного комитета России по Ставропольскому краю "с целью воспрепятствования сбора информации подозреваемый толкал журналистов, хватал их за руки, причинив в результате кровоподтеки и физическую боль."
А вот по словам присутствовавших на месте происшествия медиков, дело обстояло несколько иначе. Мельников, несмотря на спокойные просьбы главврача не снимать больницу, продолжал это делать, и тогда Кашников закрыл своей рукой камеру его мобильника. Журналист оттолкнул руку целителя, после чего мужчины схватили друг друга за запястья, а дорогой телефон вылетел в ведро с водой.
Обе эти версии и были изложены во встречных заявлениях в полицию — журналистов и медиков. Вот только первым дали ход, а вторых не приняли, сославшись на неправильную форму при их составлении. Потом была масса проверок, судебных заседаний. Что интересно — поданная с легкой руки телевизионщиков версия о "главвраче-мошеннике", заодно злоупотребляющим служебным положением, бледнела на глазах. Сначала авторитетная комиссия под председательством даже не краевых руководителей здравоохранения, а замминистра Минздравсоцразвития России признала, что все учащиеся, получившие справки, имели хронические длительно текущие заболевания, требующие диспансерного наблюдения и повторных курсов лечения, и выданные справки соответствовали нормативным требованиям.
Дальше состоялось заседание Ставропольского краевого суда по жалобе адвоката больницы на изъятие прокуратурой медицинских карт детей. И суд это изъятие признал незаконным! Действительно, как несколько витиевато говорят юристы, право изымать медицинскую документацию у прокурорв есть, но есть и понятия неприкосновенности личной информации, да еще и составляющей врачебную тайну. Налицо правовая коллизия, которая была разрешена Госдумой принятием поправок в законы "О персональных данных" и "Об основах охраны здоровья граждан в РФ" лишь в начале июля.
Однако закон, как известно, обратной силы не имеет. Упомянутая коллизия, грубо говоря, решалась по принципу: "Кто смел — тот и съел". Если более крепкие нервы были у правоохранителей — главврачи безропотно отдавали им запрашиваемые бумаги, нарушающие "прайвеси" граждан. Если же у медиков хватало принципиальности настоять на своем — прокурорские могли и отступить.
Так что административное дело против Вячеслава Кашникова развалилось, как карточный домик. Чего не скажешь о деле уголовном. Которое, впрочем, ведут не прокуроры, а следователи. По п."а" ч.3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия), которая предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 10 лет. По ней, например, наказывают полицейских, применяющих в отношении к задержанным настоящие пытки. Впрочем, другая статья, упоминавшаяся в начале скандала, 167 УК РФ ч.1 (повреждение имущества с причинением значительного материального ущерба — того самого модного смартфона) в документах следствия, вроде уже не фигурирует.
Вообще, сам факт этого самого "превышения должностных полномочий" главврачом в вышеуказанной ситуации выглядит довольно сомнительно. Для этого достаточно посмотреть на случившееся "от обратного" — насколько находится в рамках права съемка любого объекта без разрешения его администрации кем угодно, в том числе и тележурналистами? Попробуй они снять, скажем, судебное заседание без разрешения судьи — дальнейшая судьба и мобильника, и его владельца была бы сразу определена.
Тоже самое касается сьемок в любом государственном учреждении, той же прокуратуре или следственном комитете, на военном объекте. Кстати, в западных странах за съемку без разрешения можно схлопотать серьезный штраф, а то и отправиться за решетку. А в судах США абсолютно запрещена не только видео, но и фотосьемка, читатели газет узнают о перипетиях судебных процессов лишь по рисункам художников.
Конечно, кому-то может показаться, что больница однозначно не относится к числу таких мест. Но это только на первый взгляд. Ведь в Ставрополе телевизионщики пытались снять даже не простое детское отделение — а неврологическое. А там ведь помимо мебели и аппаратуры лежат больные дети. Многие ли родители будут в восторге, когда их чад покажут на всю страну в имидже именно "нервно-больных"?
Кстати, российское законодательство в целом вполне логично идет по пути ужесточения правил подачи информации в СМИ о детях. Теперь даже имена несовершеннолетних преступников запрещено публиковать — не говоря уже о простых фигурантах тех или иных происшествий. Для того, чтобы не нанести ущерб детской психике.
Впрочем, все вышеизложенное — лишь мнение, одно из имеющих право на существование. Вообще, до обвинительного приговора суда человека нельзя называть преступником — хотя это правило постоянно и нарушается в СМИ. Но данные соображения отнюдь не помешали краевым чиновникам от здравоохранения уволить ошельмованного главврача.
Читайте также: Патруль из бабушек вышел на тропу войны
И тогда на его защиту поднялся коллектив больницы. Еще в июне 123 медика написали заявления об уходе. Правда, в краевом управлении их порвали — и дело на время затихло. Ныне представители врачебной общественности, правда в гораздо меньшем количестве, объявили голодовку — и опять обещают уволиться, если Кашникова не восстановят на работе и не прекратят против него уголовного дела. Последнее уже вызвало довольно нервную реакцию краевого СК, обвинившего врачей в давлении на следствие, а заодно отмежевавшегося от самого увольнения Кащникова, дескать, мы тут не причем.
Впрочем, в успех протеста голодающих медиков, признаться, верится с трудом. Слишком их мало — всего 6 человек, а это далеко не те 123, которые писали заявления на расчет в июне. Для успеха подобных мероприятий необходимо регулярное освещение в СМИ — но этим занимаются, в основном, лишь печатные и интернет-издания. Телеканалы, большей частью молчат, видимо, защищая "честь мундира" своих коллег из "России-1". Которые, прямо скажем, в этой истории выглядят не очень приглядно.
Ну, правда, их имидж "саоотверженных журналистов, в поиске истины преодолевающих сопротивление главврача-самодура и мошенника с ЕГЭ" ныне трещит по всем швам. Во-первых, как оказалось, никакого мошенничества со стороны медиков с выдачей справок больным детям не было — все происходило строго по закону. Возможно, несправедливо положение, разрешающее "лазейки" для таких детей в сдаче ответственного испытания, но это вопрос точно не к врачам.
Во-вторых, "поиска истины" в той истории явно не было: съемочная группа приехала с уже готовой "обвинительной версией" происходящего, и журналистам нужно было лишь проиллюстрировать ее "планами" больничных интерьеров. Но, независимо от вывода проверяющих комиссий, зададимся вопросом: чем мог помочь журналистскому расследованию видеоролик с больными детьми, к тому же, совсем не теми, кто сдавал ЕГЭ по "льготной процедуре"?
Вот и получается, что в "сухом остатке" этой очень некрасивой истории — лишь драка между тележурналистами и медиками, вокруг которой ныне и крутится весь "сыр-бор". А сенсационные сюжеты о "медиках-коррупционерах" приказали долго жить. Так стоило ли затевать это неприглядное разбирательство? Ведь, как бы там ни было, дело касается здоровья сотен детей, которых в таких условиях вряд ли смогут полноценно лечить врачи из ставропольской больницы.
Читайте самое интересное в рубрике "Регионы"