Это интервью Эмиль Эмильевич Кио дал "Правде.Ру" в далеком уже 1999-м году. Нам показалось, что сегодня его было бы уместно вспомнить...
После шести лет работы в Японии на родину вернулся иллюзионист Эмиль Кио, старший сын знаменитого артиста Эмиля Теодоровича Кио, основателя славной династии цирковых волшебников. Вместе с братом Игорем они параллельно выступают на манежах и эстрадах мира, продолжая, как и отец, поражать воображение публики.
– Эмиль Эмильевич, почему вы так долго задержались в Японии?
– Шесть лет назад мы отправились туда на трехмесячные гастроли, а потом нам предложили остаться работать на сцене в варьете. Импресарио так нравился наш аттракцион, что он периодически продлевал контракт. Во многих странах артисты работают не на манеже, как в России, а на сценах. Мы научились выступать и на больших, и на маленьких площадках, для чего были подготовлены разные программы.
– Как ваше искусство принимают на Востоке, где сильны свои традиции?
– Цирк – интернациональное искусство, понятное любому народу, а фокусы интересны всем, независимо от национальности, возраста или социальной принадлежности. Но восприятие все-таки отличается, потому что там смотрят и просто радуются или восхищаются, а у нас еще стараются разгадать трюк, и каждый думает, что сумел это сделать. Две тысячи зрителей и столько же решений.
– Вы продолжили дело своего отца потому, что так принято в цирковых семьях? Или все же были другие интересы?
– Я вырос в цирке, это у меня в крови. На манеж вышел в два года. Хотя это громко сказано. Меня привели в цирк на утренний спектакль, посадили в первом ряду. Родители вышли на манеж. Мама зашла в большой ящик, а папа с помощником начали ее “распиливать”. С криком и плачем я выскочил на арену, стал бить отца кулачками. Родители растерялись, публика аплодирует, полагая, что все так и надо. Насилу меня успокоили и увели. Но успех был полный. А теперь этот трюк в моей программе, и я распиливаю свою жену. А вообще-то после школы я учился в Московском инженерно-строительном институте имени Куйбышева и получил специальность инженера-градостроителя, работал в одной из строительных организаций Москвы. И все-таки понял, что без цирка не могу. Отец очень расстроился, ведь он хотел, чтобы я стал ученым. Но вынужден был сдаться и взять меня к себе. А мой младший брат Игорь уже тогда был “ветераном” арены.
– Ваше имя полностью повторяет имя отца. Это, наверное, затрудняло вам работу, ведь можно было спутать вас.
– Многие не знали имени отца, потому что он звался просто “Кио”. Это не настоящая его фамилия, псевдоним. Но он настолько слился с образом иллюзиониста, что стал официальной фамилией. И мы с Игорем носим ее законно. Меня объявляют всегда Эмиль Кио.
– Говорят, что сейчас во всем мире наблюдается подъем интереса к иллюзионному искусству. Как вы думаете, почему? Не из-за трюков Дэвида Копперфильда?
– Копперфильд несомненно талантливый человек. Но его трюки постановочные, то есть рассчитанные на киносъемку, они готовятся иначе, чем номера ежедневного репертуара. Он снимает клипы, которые потом демонстрирует на телеэкране. Вживую Копперфильд свои трюки не показывает. А наш жанр, по-моему, всегда был популярен.
– Велики возможности сегодня изобрести какой-нибудь новый трюк?
– Очень велики, хотя с каждым разом все труднее сделать новый оригинальный фокус. Нельзя копировать других, всегда должно быть что-то свое.
– Насколько остра конкуренция между иллюзионистами? Бывает ли, что воруют трюки?
– Бывает, что воруют. Непорядочно, конечно, но это случается. Порядочные люди покупают право на номер, но при этом его непременно нужно сделать по-новому. Профессионалы знают все секреты. Достаточно увидеть номер. От коллег ничего не скроешь. Вот и ответ на вопрос о конкуренции.
– Что нужно для создания нового трюка?
– Во-первых, деньги, и немалые, а еще знать законы физики, механики. Кстати, мое инженерное образование в цирке оказалось не лишним.
– У иллюзионистов есть свои приметы?
– Как в любой цирковой профессии. Например, нельзя садиться на барьер спиной к манежу. Нельзя ходить через манеж, только в обход. Как-то один фотограф снял моего отца со спины, уходящим с манежа. Через несколько дней отец умер. С тех пор для меня это тоже плохая примета.
– Какой ваш самый коронный номер, так сказать, визитная карточка вашего аттракциона?
– Распиливание женщины. Я постепенно усложняю этот трюк, который перешел ко мне от отца. Сначала распиливал одновременно двух женщин, менял им ноги, возвращал на место. Распиливал на три, четыре, восемь частей. А сейчас работаю над распиливанием не только поперек, но и вдоль, что куда сложнее, но зато эффектнее. И никто этого еще не делал.
Алла ЛЮДЕН.