В наши дни к писателям, поэтам и режиссёрам настоящий успех приходит, как правило, годам к тридцати, а то и к сорока. Светлана Астрецова свой первый полнометражный документальный фильм "Купец на все времена. Виртуальный музей Сергея Дягилева" сняла в 26 лет. За ним последовали документальный телепроект "Класс" об истории русского балета, и биографическая документальная лента "Вертинский. Одинокий странник".
Сегодня Светлану Астрецову смело можно поставить в один ряд с признанными мэтрами кинематографа. Помимо режиссёрской работы, она является членом Международной гильдии писателей и Экспертного совета Министерства культуры РФ по неигровому кино. Также на её счету два авторских сборника стихотворений — "По направлению к готике" и "Зеркальный лабиринт".
— Светлана, странно, что в наш век скоростей и цифровых технологий вы выбираете темы, связанные с прошлым, с историей. Почему так вышло?
— Моя любимая эпоха — это рубеж XIX-XX веков: Серебряный век в России и Belle Époque, если мы говорим о Европе. Период накануне мировых катастроф, время удивительного расцвета стиля, мысли, образности. Это касается не только литературы, но и изобразительного искусства, театра, музыки…
Мне вообще очень близка эстетика модерна и ар-деко. Если бы я могла выбрать, в какую эпоху родиться, я бы предпочла появиться на свет в 1880 году и умереть в 60-х годах ХХ века.
Потому что после 60-х "шоу пошло не так", искусство стало упрощаться, а из мира начала стремительно исчезать красота…
— Вы всегда хотели писать книги и снимать фильмы? Или были какие-то иные мечты?
— Я всегда мечтала заниматься искусством, а любовь к литературе и кино мне прививали с детства. Когда я была совсем маленькой, мама вместо колыбельных на ночь читала мне стихи русских классиков, иностранную поэзию в переводах. И, ещё не научившись разговаривать, я стала лопотать в рифму на непонятном языке. Писать и рисовать я начала в школе.
Будущие профессии выбирала осознанно, поступив в Институт журналистики и литературного творчества.
— Вы сами выбираете темы для своих картин?
— Кино для меня — в первую очередь самовыражение, возможность создать свою вселенную. Ведь каждый фильм — это слепок души, шанс показать свои сны другим людям. Я совершенно не умею снимать по заказу. Мне кажется, невозможно заниматься искусством исключительно за гонорар, ведь в таких случаях итог, как правило, плачевный.
Вообще неискренность — это худшее, что может случиться с "художником". В нашей жизни и так слишком много лжи и фальши, поэтому так хочется честности хотя бы в искусстве.
Я сама ищу темы для фильмов, это истории, которые меня захватывают, сочиняю сценарии, приглашаю героев. В ходе работы над последним фильмом об Александре Вертинском, я даже освоила профессию режиссёра монтажа, так сильно мне хотелось сделать фильм идеальным и абсолютно авторским.
— Мне кажется, работать над фильмами с исторической составляющей очень сложно. Как вы всё это координируете?
— Да, это непросто, но трудности меня привлекают. Вся организация лежит на мне. Я нахожу архивы, интересных рассказчиков, договариваюсь с локациями для съёмок. У меня есть постоянные коллеги, подрядчики, с которыми я работаю из проекта в проект, и есть люди, которые меняются.
Когда я работала над фильмом "Класс", договорилась о партнёрстве с Академией русского балета имени Агриппины Вагановой. В этом мне очень помог её ректор Николай Цискаридзе. Для съёмочной группы открыли все архивы, предоставили хронику, видеозаписи, разрешили провести съёмки в самой Академии на сцене Мариинского театра.
— Я знаю, что сейчас вы снимаете фильм про Булгакова. А можно вкратце — про что он?
— О Михаиле Булгакове снято немало картин. Как правило, в центре сюжета оказываются: история создания романа "Мастер и Маргарита", мистика в судьбе писателя, отношения со Сталиным, личная жизнь…
Но вот что удивительно — до сих пор никто из кинематографистов не исследовал тему "Булгаков и театр". А современники знали Михаила Афанасьевича в первую очередь как драматурга и "человека театра", слава романиста пришла к нему уже после смерти.
Мой фильм будет рассказывать о неизвестных страницах его "театрального романа". Но "спойлерить" сейчас не стану…
— У вас вышли два поэтических сборника — "По направлению к готике" и "Зеркальный лабиринт". Они очень атмосферные. Такое впечатление, что их автор живёт не в современности, а в далёком прошлом… Всё так и задумывалось?
— Как говорил герой фильма "Асса" Сергея Соловьева, "я живу в заповедном мире моих снов".
Я автор, живущий в своём воображении, которое рисует красочные фантазии и сюжеты из прошлых эпох.
Разумеется, это не Серебряный век в классическом понимании, это именно моё представление о нём. Хотя, возможно, мне просто нравится плыть против течения.
Я вообще люблю делать то, что считается не востребованным, не кассовым и не модным.
И если бы сейчас все увлеклись темой декаданса, наверное, я стала бы играть во что-то другое, Например, писать александрийским стихом или сочинять хокку.
— В вашем стихотворении "Сделка" герой готов продать душу дьяволу за славу и признание. А ведь если подумать, то все мы, творческие люди, в какой-то степени продаёмся?
— "Сделка" — это такой современный "Фауст". Герой Гёте продавал душу дьяволу за возможность вернуть себе молодость и упущенные возможности. А Фауст из моего стихотворения продаётся куда дешевле — за славу и успех. То, что мы совершаем ежедневно.
— Есть ли у вас сейчас какие-то планы на будущее? Может, уже есть темы для следующих проектов?
— Мне было бы интересно попробовать силы в режиссуре игрового кино. За время самоизоляции я написала сценарий экранизации романа Аркадия Аверченко "Шутка Мецената" и сейчас ищу финансирование на этот проект. А как документалист я мечтаю снять биографический фильм о Жане Кокто — это один из моих любимых авторов. К сожалению, в России его знают только как возлюбленного актёра Жана Маре и как сценариста фильмов "плаща и шпаги".
А ведь Кокто — это одна из ключевых фигур французского авангарда XX века. Этот человек в искусстве умел практически всё: был
Когда я впервые увидела его авторские фильмы — "орфическую трилогию" и прочла его стихи, у меня возникло чувство, что этот человек смотрел на мир моими глазами. Я словно отыскала брата и поняла, что больше не одинока.