Евгений Евтушенко ушел из жизни 1 апреля. Последние несколько лет поэт страдал от рака. Какое-то время назад болезнь отступила, но потом вернулась вновь, и в этот раз 84-летнему поэту уже не хватило сил с ней справиться. Писатель и публицист, постоянный член российской делегации на Генеральной ассамблее ООН Анатолий Салуцкий лично знал Евгения Евтушенко и особенно дорожил дружбой с ним. Специально для "Правды.Ру" он вспоминает о своих встречах с поэтом.
Бывая в США, я часто звонил Евгению Евтушенко в Талсу. Помню, в русском отделе библиотеки Гавайского университета увидел его огромное фото, сразу набрал Оклахому, и начались переговоры о приезде Жени на Гавайи. А в декабре 2013-го позвонил ему из Нью-Йорка, и Женя устало сказал: "Вот сижу в инвалидной каталке, до колена ногу ампутировали. Грустно. Если можешь, прилетай". В тот же вечер я вылетел в Талсу, и мы провели с Женей почти сутки.
Великий и по-настоящему народный русский поэт Евгений Евтушенко временно живет в США, в городе Талса, штат Оклахома, где преподает в местном университете. Мы знакомы с ним почти полвека, но я, признаться, не знал, какой это сильный, мужественный человек. Ему 81 год, а он отважно решился на ампутацию правой ступни из-за угрозы сепсиса.
Но и с культёй, в каталке (она всегда в багажнике машины его ангела-хранителя расчудесной, энциклопедически образованной жены Маши) Евтушенко с оптимизмом, уверенно смотрел в завтра. Поэт заканчивал работу над уникальным трудом — пятитомной Антологией русской поэзии, включившей в себя все лучшее, что было создано на протяжении десяти веков. Антология, конечно же, станет настоящим культурным памятником, сохранив для потомков тысячелетнюю историю русского стиха. Думаю, такой гигантский, не знающий аналогов литературный труд привлечет внимание и ЮНЕСКО.
Понятно, в бесконечных воспоминательно-прогнозных разговорах мы не могли обойти тему Литературного собрания, которое проходило в Москве как раз в те дни. И по ходу вспомнили знаменитую стычку Евтушенко с Хрущёвым, когда вождь грохнул кулаком по столу и бросил в адрес поэта: "Горбатого могила исправит!". Женя в запальчивости — тоже кулаком по столу и в ответ: "Надеюсь, времена, когда исправляли могилой, ушли в прошлое".
Тот случай известен. Но очень немногие знают, что было дальше. Смелый ответ вызвал бурю негодования со стороны литераторов, "толпою стоявших у трона". На поэта градом посыпались самые тяжкие обвинения. И вдруг Хрущёв резко встал, хлопнул ладонями: "Хватит!". Женя вспоминает: "Мне показалось, он подумал, что эта публика вот так же распнёт и его". Позже Хрущёв позвонил поэту: "Они тебя сожрут. Приходи в Кремль на новогодний приём". И там демонстративно приобнял Евтушенко — чтобы все видели.
В Талсе мы сравнивали давнюю ситуацию с нынешней. Всё перевернулось! Шестидесятники говорили о принципах, при этом оппоненты власти подвергались поношению, гонениям. Сегодня, когда пинать власть абсолютно безопасно, — всё наоборот. Кое-кто из "продвинутой" интеллигенции делает себе имя на противостоянии Кремлю. Первостепенной важности проблема "интеллигенция и власть" подменяется сугубо личными мотивами. Помнится, на узкой застольной встрече с Владимиром Путиным один из литераторов "смело" допросил его о преференциях для кого-то из "озёрных" олигархов. И от этого "допроса", словно чесноком, за версту разило желанием "набрать очки" у креативной публики. Таким же стремлением отчётливо веет от ныне абсолютно безопасных публичных требований свободы для "болотных" узников. Шестидесятники боролись за свободу политзэков опасными для авторов письмами вождям. Сегодня в моде широковещательные протестные заявления, громкие отказы от встреч с президентом. У скандалистов своя цель — теперь на противостоянии власти "граждане поэты" шикарно зарабатывают.
Да, всё перевернулось! Раньше толпившаяся у трона интеллигенция улюлюкала в адрес оппонентов власти. Сегодня протестная публика, наживающая бешеные "бабки" на безопасной и беспардонной травле власти, улюлюкает в адрес тех, кто стремится наладить диалог с властью, защитить устои государства. А я вспоминаю, как в далекой Оклахоме (десять часовых поясов от Москвы!) Евгений Евтушенко духоподъемно — иначе он и не умеет! — читал совсем свежее, еще не опубликованное стихотворение, где были такие строки:
Мы думали, что антисталинисты
Все на подбор душою чисты-чисты.
И только сталинисты нечисты,
Хотя на шеях и у них кресты.
Но можно называться демократом
И быть таким бесстыдно вороватым,
Что Бог брезгливо смотрит с высоты.
А в конце:
Так что же мы у собственных ворот,
Порой ловчилы, а порой разини,
Чего-то ожидаем от России,
Когда она от нас так много ждёт?
Да, каждый день он писал стихи. А ещё готовился к презентации Антологии, которая должна была состояться весной или в начале лета в Москве. Планировалось, что это будет грандиозный праздник поэзии во дворце спорта "Олимпийский". Евтушенко был уверен, что к тому времени рана заживет, ему изготовят протез, и он сможет самостоятельно выйти на сцену.