Актеры Астраханского драматического театра сыграли на гастролях в Израиле спектакль "Я стою у ресторана: замуж — поздно, сдохнуть -рано". Залы слушали преданно и серьезно, будто впитывали текст и боль. Будто шли след в след за исследовательницей собственной любви- беды-напасти Ниной. Будто соотносили себя с ней. Женщиной, которую поразила, отравила, искалечила любовь.
Режиссер Алексей Матвеев прочел почтенную пьесу Эдварда Радзинского — и открыл ее по-новому…
Актриса Нина не у дел. Из театра выгнали, телевидение как-то не cкладывается. В общем — тупик. Живет на окраине. Телефон отключен за неуплату. Одна из комнат превращена в мемориал бывшего мужа. Любимого навсегда. Хотя она и называет его "экс-любимым". Ночами бывшая актриса, бывшая жена что-то обреченно готовит из самых неподходящих продуктов, жует — и беседует по отключенному телефону. И еще она всегда обращена к любимому делу, к наваждению, беде, тайне, гипнозу, от которого ей не скрыться — к театру.
Любовь к театру и любовь к мужчине срослись в ее душе, переплелись корнями. Это, по сути, одна-единая любовь. И ее не исчерпать, не изжить. Пока она, Нина, жива. Любовь вдохновит, пробудит, истерзает, разрушит семью, душу, навсегда унесет покой…Она — болезнь. Нина готова унижаться, быть преданной собачонкой, принимать его всегда, в любом виде — этого человека, ставшего ее проклятьем. Подумайте, а есть ли выход из патологии любящего сердца, есть ли возможность побега?…
Каждый отвечает на этот вопрос самостоятельно. Без жарких дискуссий. Без всенародных референдумов. К тому же — и время наше очень рациональное, жесткое. Надо ли культивировать ее, любовь, возможно ли так безоговорочно ей служить, без смены темы и ритма, доходя до шизофрении, маниакальной зацикленности на своем предмете?
Режиссер Матвеев искал в материале динамику и остроту. Нашел. Все обосновал. Актеры донесли его идеи до затихших под прессом потока вопросов и взрывов залов. …Потомственный литератор (если элегантно и уместно отмечать такую линию), профессиональный собеседник своих "телевизорозависимых" сограждан, медийный проповедник собственных исторических концепций, волюнтарист-эссеист, драматург Эдвард Радзинский в свое время всерьез занимался темой любви. Эта классическая, обреченная на успех тема вольно и многословно воплотилась в его пьесах "104 страницы про любовь", "Она в отсутствии любви и смерти", "Женщина с цветком и окнами на север", "Я стою у ресторана…".
Рациональный романтизм и внесоциальное обаяние истории любви очаровательной стюардессы (ах, как ее в кино сыграла российская Мерлин Монро, золотоволосая дива Татьяна Доронина!) потом переиначился. Растворился в многословном надрыве. Утек в усложненные дебри зрелого, умозрительного, холодноватого профессионализма. На мой взгляд, эксперименты Радзинского с воплощением недовоплощенной проблематики женского одиночества важны и историчны.
Хотя опять-таки мнение лично мое, основанное лишь на эмоционально-бытовом уровне восприятия — немного отошли в прошлое. Растаяли под яростным солнцем времени. Остался флер воспоминаний. Красивые всплески — тоже в памяти! — впечатляющей актерской игры.
Особым штрихом, особой удачей в театральной истории героинь Радзинского стала изумительная Нина актрисы Натальи Гундаревой. В спектакле режиссера Владимира Портнова (московский театр имени Маяковского) "Я стою у ресторана…". Премьера состоялась в 1987 году. Спектакль был суперпопулярен. Увидеть его целиком сегодня невозможно. Да и не хранит безапелляционная пленка тепло и дивную уникальность, спонтанность театра.
Наталья Гундарева, актриса-чудо, неповторимая, нежная и взрывная, ушла из жизни трагически рано, народ не перестал ее помнить и любить. Астраханские актеры, режиссер Алексей Матвеев посвятили свое творение ей. Любимой актрисе.
Нина (актриса Виолетта Власенко) обернула вокруг себя алое полотнище. Нездешним, пронизывающим взглядом обняла любимого. Вздохнула — и легко шагнула в пустоту. Словно отрезала себя от пылающего болью тела жизни. Ампутировала от любви. Потому что жить без этого помешательства, без любви не могла. Не умела.
Ее "экс-любимый" (ее уловка, жалкое лицемерие так его называть, потому что она питается этой любовью, живет ею — и никакой иной жизни, иного любимого не знает) Саша знаменит. И как актер, и как драматург. Он эгоист и циник. Хотя актер Игорь Вакулин (это умная, качественная, точная работа!) открывает, воплощает, вочеловечивает в этом персонаже большой спектр качеств. Противоречивость. Юмор, настоянный на усталости и начитанности. Беззащитность перед прозой жизни. Даже благородство.
Саша Вакулин сложен. То заносчив, то смешон, то жалок. Иногда горяч и горделив. И так униженно, с надеждой, горько и жестоко кричит, бросает в лицо этой измучившей его женщине "ты не была с ним!!!!". Будто пытается отнять, оттащить, отвоевать у безумия, у драконов, терзающих Нину, у руин своей жизни хотя бы каплю правды и настоящей человеческой любви. Он заслуживает любви. А Нина об этом не думает и не говорит.
Она уже даже не любит — она душит его страстью, ненавистью, привязанностью. Как сеткой. Как тем алым гардинным полотнищем. Она не убивает, не травит его грибами — она доводит его до сердечного приступа. И ставит точку, убивая себя. Хотя в прочтении режиссера Матвеева возможны любые зрительские трактовки. Любой подход.
…Окно взорвано, распахнуто. Нина ушла. Захлебнулся, тяжело дохнул Шопен. Фоном. Плачем.
Актер Александр Ишутин (он колоритно, пластично, обаятельно играет в спектакле тех, кто не стал любовью Нины — любителя футбола Мартироса, странного призрачного художника, сексуально озабоченного кинорежиссера, грузина-танцора), выйдя из своих ролей, подвел итог: где правда…каждый решает для себя сам… Сказал зрителям: А завтра мы послушаем вашу историю…И участники вышли на поклон.
Точность, зачарованность судьбой героини, погружение в ткань, в природу судьбы-вулкана, судьбы- беды, изысканная трепетность и интеллигентный темперамент талантливой астраханской актрисы Виолетты Власенко в этом спектакле покоряют безоговорочно. Где вы, мои российские коллеги, надо бы Виолетту Власенко номинировать на "Золотую маску"…
А мы, у себя в Израиле, рады ее видеть на своих подмостках. И — ждем в гости опять. В фестивальный сюжет "Театральный дивертисмент", который показывает мастерство нестоличных, истинно живых российских театров. Театров, творящих свое волшебство просто и непарадно. От всей своей творческой души.