В израильском национальном театре "Габима" жизнь кипит. Эта театральная семья долго и упорно скиталась по различным залам и зальчикам, так как шел масштабный ремонт. В результате ремонта здание стало помпезнее, но утратило нечто именно ему присущее, неповторимое. Однако театральная жизнь продолжается и радует интересными спектаклями.
"Весь мир — театр "Габима", — смеялись в то непростое время масштабного ремонта артисты и режиссеры на капустниках и церемониях вручения театральных призов. Годы борьбы со строителями минули. И "Габима" встала с колен. Есть хорошие спектакли. Даже немало. Есть слабые. Есть спектакли-прорывы. Как обжигающий, страшный и светлый реквием "Наш класс" по пьесе Тадеуша Слободяника.
Есть первоклассные мюзиклы, хорошо, качественно сделанные. "Эвита", "Моя прекрасная леди". Много чего еще есть. А еще в "Габиме" развивается международный проект на тему борьбы с мировым террором. В рамках этого проекта молодая габимовская группа (такая есть, она уже порадовала нас хорошими работами. Руководит талантливыми молодыми актерами молодой и талантливый режиссер Шай Питовски. Группа создала спектакль "Господь ждет на остановке" ("Элохим мехаке бетахана"). Пьеса Майи Арад, режиссер Шай Питовски, драматургическая редакция Эйнат Барановски, сценограф Нив Манор.
Все участники этого спектакля-кардиограммы одеты почти одинаково, все будто похожи. Друг на друга похожи эти разные люди. Враги… Так их задумала и показала художница по костюмам Наташа Тохман-Поляк. Театр исследует болезнь. Театр считает пульс. Восемь актеров — команда реанимации.
Восемь специалистов примеряют на себя все симптомы, все показания приборов. Они идут по трудному пути: раскрыть душевное состояние, логику поступков и ситуаций всех, кто в этот момент втянут в конфликт. У каждого из артистов несколько ролей. Участники медицинского симпозиума перемещаются то в кафе, где прогремел взрыв, то в палестинскую деревню за "зеленой чертой", то в расположение воинской части, то в больницу.
Сюжеты мелькают, в каждом крик. Крик людей, живущих в моей стране. Евреев и арабов. Так у нас вышло — мы живем рядом. Рядом голосуем. Рядом — но врозь смеемся и плачем.
…Водитель такси подвез террористку. "Просто увидел, что она несчастна и страдает"…Его допрашивают. Долго. Упрямо. Он свое: "Я просто увидел, что она…". Девочка- солдатка дала террористке пересечь "махсом" (контрольно- пропускной пункт) без документа. Поверила ей. Нарушила приказ — и хотела остаться человеком. Погибли люди. Из-за нее. Как ей теперь жить?! Молодая палестинка (это уже потом она станет террористкой, которая взорвала себя в кафе — и унесла с собой жизни безвинных людей — женщин, детей) просит пропустить ее с больным отцом в больницу. Ей отказывают. "Нет разрешения".
Отца в инвалидном кресле пропускают, одного, ее — нет. Старик, не зная куда ехать, у кого спросить, умирает на шоссе. И еще на ее глазах убивают брата. Террориста — но родного брата. Преступника, у которого кровь на руках — но брата, родного человека. Молодая женщина становится мстительницей. Вы ведь понимаете, у нее есть своя правда…И много вопросов возникает: ужесточить режим контроля — или все-таки быть гуманными? Рисковать — или все же сводить к минимуму опасность теракта? Делить людей на своих и чужих — или всегда быть человеком, до конца?
Как добиться диалога? Нужен ли он? Возможен ли? Кто виноват больше?
Кто в ответе? На ком вся мера ответственности за этот страшный, бессмысленный, неостановимый круговорот? Несколько историй соединяются в большой поток. Наша страна, наша жизнь выходят на авансцену. Участники спектакля стоят по периметру малого габимовского зала (зал, носящий имя великого еврейского актера Иегошуа-Зеева Бертонова, начинавшего свой путь еще в русской труппе Павла Орленева)) — и скандируют "Бум, бум!". В зале все знают, что это значит. Взрыв, жертвы. Боль. Отчаянная мысль "если бы знать…".
А если бы он не пошел, опоздал на автобус, если бы она с дочкой забыла ключи от машины, если бы он прогулял в тот день университет — и остался дома? Если бы… "Она же дала мне в залог цепочку, это явно был подарок кого-то дорогого!" — кричит сквозь слезы девочка-солдатка. Ей стало жаль женщину, которая умоляла сжалиться, пропустить, клялась, что вернется за цепочкой. Жизни многих были в руках этой прекрасной умной девочки, человечной, воспитанной. Все было просто: пойти навстречу другому человеку. Но уже "Бум!"- и ничего не вернуть. И сострадание никого не спасло. "Бум!" — и нет целых миров. Кто-то не успел, передумал, забыл дома телефон или кошелек, застрял по пути — и чудом остался жив.
Господь ждет на остановке. Всегда. Господь ждет? Чего? Нашей мудрости. Нашей совестливости? Охранники проверяют сумки. Люди с тревогой вглядываются в забытый чемодан. Что это? Поклажа рассеянного человека, забытый театральный костюм, багаж детского утренника — или "Бум!". Музыка Альберто Шварца словно соткана из боли и тревоги, из предчувствия. Спектакль идет час. Маленький отрезок вечности. Мы живем в этом часовом пространстве своей истории насыщенно и полнокровно. Думаем. Сопереживаем. Возмущаемся. Страдаем. Вздрагиваем от взрыва. Все восемь актеров хороши, все играют на "разрыв аорты". Чудесно спаяны, слиты, будто созданы из одного и того же дивного материала.
Я смотрела спектакль не в день премьеры. Не с VIP-зрителями. Не в ореоле первых, особенно взволнованных показов, когда актеры предельно наполняют работу адреналином. Спектакль много идет, живет. На него ходят. В зале во время действия мертвая тишина. Кто-то молчит, насупившись. Кто-то плачет. Горение и самоотдача всех каждого из исполнителей выглядят живыми и предельно острыми.
Я всегда рекомендую этот спектакль. Всем. Политикам, школьникам, журналистам, студентам, военным, пенсионерам. Всем, кто хочет понять. Всем, кому еще дано понять.
"Господь ждет на остановке" — название спектакля. И — какой-то большой символ всего, что с нами происходит. Здесь, в Израиле. Символ, вбирающий нас в воронку вопросов и страхов, воспоминаний и размышлений. Такие работы делают славу национального театра "Габима".
Такие спектакли делают нас чуть больше людьми. По крайней мере, кого-то из нас.