В гостях у Pravda.Ru побывали музыканты всемирно известного Трио имени Рахманинова Наталия Савинова и Виктор Ямпольский. Музыканты рассказывают о пользе классической музыки, новом расцвете камерной музыки, музыкальной свободе, любимых композиторах и таком проекте, как концерты классической музыки в стенах музеев, в окружении шедевров.
— Раньше не было звукозаписи, радио и телевидения. Люди собирались, чтобы послушать хорошую музыку. А сейчас, когда все доступно, есть ли будущее у камерной музыки?
Виктор Ямпольский: - Сначала надо определить, что это такое вообще.
— Это, когда я вышел из дома, а там сидят четыре человека и играют Бетховена…
Наталия Савинова - В камере.
— Нет, на улице или в библиотеке, можно дома.
ВЯ: - Это чисто внешняя атрибутика. А если говорить о содержании, то камерная музыка отличается от остальной классической музыки, как поэзия от прозы. Камерная музыка — это поэзия. Это самое сокровенное, не самое простое, это может быть и самое сложное даже с технической точки зрения. Это самое изысканное, самое изощренное, самое интеллектуальное искусство в музыке. Вот, что такое камерная музыка. Я не думаю, что такое может умереть.
— Она сейчас существует? Какие-то у вас проекты есть?
— Она существует и прекрасно себя чувствует.
НС: - Она прекрасно себя чувствует в хороших залах с хорошей публикой, потому что хорошие композиторы уже задали планку, что нужно исполнять на приличных инструментах, нужны какие-то особенные условия…
— Вашу виолончель кто сделал?
— Мою виолончель сделал Карло Бергонци, это совершенно сопоставимая величина с Амати и Страдивари.
— Кто делает музыку виолончель или виолончелист?
— Музыку делают, я бы сказала, и композиторы, и исполнители, и слушатели.
— Исполнитель музыки — раб или соперник композитора?
ВЯ: - Нет, он друг композитора.
— По-другому вопрос поставлю. Что для хорошего исполнителя важнее: дисциплина или свобода самовыражения?
— Вот у вас есть друзья? Вы вместе с друзьями решили что-то сделать. Вы даете им свободу? Или говорите: Делай только так, как я сказал?
НС: — Существуют какие-то рамки, которые обусловлены стилем, временем, когда это произведение написано. Мы очень тактичные друзья композитора. Мы много переиграли современной музыки — хорошей и не очень.
Что касается классики, то она плохой не бывает. Это мы не доросли. А в современной музыке были разные истории, когда приходилось конфетку делать из разного материала. Но, безусловно, есть такие талантливые композиторы, как Шнитке, Губайдуллина, Денисов, какие-то более молодые.
Играть их произведения очень приятно и полезно. Это дает, я бы даже сказала, какие-то актерские способности в себе развить. Когда ты выходишь на сцену, ты играешь в первый раз премьеру какого-нибудь сочинения.
Я записала всего Шнитке, которые он для виолончели написал, есть диск сольного Шнитке. Это безумно интересно, потому что это еще никто не играл. Когда копаешься в этом, то ты просто вынимаешь из себя весь багаж, который был накоплен в исполнении классики и романтики, пытаешься найти соприкосновение с этим стилем.
— А вы сами можете музыку слушать и просто наслаждаться? Или думаете, кто как сыграл, где попал, а где провал?…
НС: - Я в последнее время с таких позиций и слушаю музыку. Когда я слушаю сочинения, которые я исполняла, иногда мне кажется, что это просто другое сочинение, но иногда бывает — нравится.
ВЯ: - Если пошире взять, то взаимоотношения исполнителя и автора в разных эпохах были разное. Во времена барочной музыки, Баха и раньше, настолько музыка была каноническая, что даже не все в нотах писали, то есть исполнитель был соавтором. Более того, чужую музыку-то практически не играли. В основном играли свою.
Потом, когда композиция и исполнительство стали расходиться, как профессии, у исполнителя стало появляться все больше и больше свободы. Даже в романтической традиции автор уже делегировал исполнителю некие артистические качества, которые он должен был привнести.
— А вы кого больше играть любите?
— Я больше всего люблю играть венских классиков: Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шуберт.
НС: - Они приносят здоровье, когда удачно идет исполнение…
ВЯ: - У нас так сложилось, что мы когда и как трио, и когда вдвоем с Натальей играем, больше играем эту эпоху. Это не значит, что мы другую музыку не играем.
НС: - Мы очень любим также Шуберта и Мендельсона.
ВЯ: - У нас, кстати, сейчас реализуется проект, который доказывает, что камерная музыка живет и развивается, прекрасно себя чувствует. Сейчас происходят австрийско-российские культурные сезоны. Это официальные межгосударственные отношения.
И у нас есть большой проект с Австрией связанный. Мы уже провезли выдающегося австрийского вокалиста по регионам, по консерваториям: Саратов-Астрахань-Екатеринбург. Он не только с концертами, но и с мастер-классами выступал. Мы вместе выступали для студентов бесплатно.
— Это дорого организовать?
ВЯ: - Это возможно только при поддержке государства и хороших спонсорах. Нас поддержали министерство культуры и "Газпром", австрийская компания-партнер "Газпрома" тоже в этот проект вошла. Это позволяет нам весь год участвовать в культурном обмене.
У нас уже много лет идет сотрудничество с ними. Мы провели цикл "Шедевры в окружении шедевров". То есть такая планка была задана, что в окружении этих замечательных творений русских художников можно играть только самые неадаптированные, самые серьезные, самые выдающиеся сочинения.
Читайте также:
"На балалайке можно сыграть все"
Подготовил к публикации Юрий Кондратьев
Беседовал