Что могло стать причиной крушения легкомоторного самолёта в Татарстане, с какими проблемами столкнулась авиация после развала Советского Союза и можно ли исправить ситуацию, рассказал Pravda.Ru заслуженный пилот СССР, член Общественного совета Ространснадзора Олег Смирнов.
— Олег Михайлович, в Татарстане разбился легкомоторный самолёт L-410, погибли 16 человек. Вы как специалист можете рассказать, что произошло?
— Я не вижу объективной причины, по которой бы совершилась катастрофа. Погода была отличная, самолёт в рабочем состоянии, экипаж опытный. Я внимательно изучил видео, которое появилось на днях.
Предварительная расшифровка самописцев левого ящика подтвердила, что отказал левый двигатель на высоте 70 метров. Но отказ двигателя в современной авиации не является причиной для авиакатастрофы.
Дело в том, что современным конструкторам ставится задача таким образом конструировать двигатели самолёта, что при отказе одного двигателя в полёте самолёт на другом двигателе может продолжить полёт и произвести безопасную посадку. Почему этого не произошло, разберётся комиссия. Хотя на видео видно, что после того как отказал двигатель, самолёт не уменьшил тангаж, он по-прежнему с приподнятым носом, то есть угол атаки у него не изменился, а увеличился, для того, очевидно, чтобы удержать самолёт от падения.
Есть критический угол атаки, превышать который нельзя, поскольку подъёмная сила крыла имеет ограничения: как только угол атаки переходит максимальное значение, подъёмная сила крыла исчезает, самолёт превращается в "мебель" и падает.
Здесь самолёт уже не садился (на видео это видно) — он просто падал с большим левым креном и упал таким образом, что уже разбившийся самолёт оказался носом навстречу полёту. Это говорит о чём? Во-первых, он упал на небольшой скорости, вошёл во второй режим полёта при отказе одного из двигателей. Отказ одного двигателя — это серьёзное дело, потеря 50% тяги самолёта, а самолёт был полностью загружен.
— У легкомоторного самолёта есть свои особенности?
— Легкомоторный самолёт отличается только размерами. Законы аэродинамики, формула подъёмной силы крыла (Y = Cy SrV2/2) одинакова для самолёта на 400 пассажиров и для самолёта на одного пассажира. Здесь два двигателя — вот что. Обычно легкомоторные самолёты оснащены одним двигателем. Там, конечно, сверхкритическая ситуация, когда отказывает один двигатель: всё, тяга — ноль. Тогда уже фатальность: повезёт и перед тобой будет поле, ты сядешь, или не повезёт — врубишься в препятствие.
— Подобные аварии с самолётами такого типа вам известны?
— Кстати, перевод самолёта во второй режим — это одна из самых распространённых причин авиакатастроф в мире. Это очень тонкое дело. Критический угол атаки надо знать и чувствовать, и ни в коем случае не превышать, когда подъёмная сила крыла полностью исчезает. Вот здесь это и произошло: самолёт не садился, а падал.
— Такие ситуации на тренажёрах отрабатываются?
— Конечно. Отказ одного двигателя на всех этапах полёта с полной загрузкой — всё отрабатывается на тренажёре.
Здесь только две причины может быть:
Сейчас задача комиссии — провести такой экспериментальный полёт, загрузить лётчиков-испытателей грузом, который равен грузу из 22 человек, а люди-то были тяжёлые, у каждого два парашюта (основной на спине и запасной на груди) плюс обувь, башмаки, одежда.
— Воспользоваться парашютами не было возможности никакой?
— Нет, это невозможно, потому что высота была 70 метров, и самолёт стал сразу катастрофически снижаться, падать. Не было времени, даже теоретической возможности не было выброситься с парашютом. Всё произошло мгновенно, за доли секунд. Задача комиссии — разобраться, почему самолёт перешёл во второй режим, и провести полёты с лётчиками-испытателями, которые имитируют эту катастрофу. Может быть, ошибка вкралась при сертификации самолёта.
— Этот самолёт давно эксплуатируется?
— Самолёт использовался давно, он чешского производства. Самолёт с 1987 года. L-410 считается надёжной машиной, потому что наивысший критерий истины — это практика, а в практике L-410 выпустили несколько тысяч самолётов. Он эксплуатируется десятками стран, потому что удобен для коротких перевозок, малых линий, он не переразмерен по пассажирам, как раз чтобы летать на линиях, где 15-20 человек загрузка.
Несколько лет назад даже у наших самолётостроителей не хватило фантазии сделать самолёт взамен:
И они перешли на L-410: взяли на себя отвёрточную сборку, а комплектующие — чешские.
Это результат падения нашего престижа великой авиационной и самолётостроительной державы, какой мы были до 1990 года.
Мы 30 лет назад разрушили национальное самолётостроение гражданской авиации и вынуждены такими латками латать маршруты, которые необходимо выполнять на малых самолётах. Сейчас, правда, ситуация меняется. Президент Российской Федерации очень обеспокоен этим делом, потому что это вопрос чрезвычайной важности: у нас самая большая страна по площади, 17 миллионов квадратных километров, из них 60% не имеет ни железных, ни автомобильных дорог, только авиация — единственный вид транспорта, связывающий удалённые пункты с центрами. Поэтому это вопрос национальной безопасности и чрезвычайной социальной важности. Чтобы сохранять эти площади, надо, чтобы там люди жили.
Люди уезжают, потому что было 1400 местных аэропортов, а осталось 200. И процесс продолжается. Недавно премьер ещё 44 малых аэропорта закрыл.
А соседи аплодируют: "Давай-давай! Продолжайте обезлюдивать, а мы потом придём и наведём порядок". В результате разрушения тысячи местных аэропортов произошёл отток из районов:
Три миллиона человек уехало оттуда. Что такое жизнь в населённом пункте, не имеющем никакого сообщения? Это нарушение пункта Конституции о свободном передвижении, для которого нужно иметь транспорт.