Громкие преступления последних лет, раз за разом леденящие кровь людей ужасными подробностями, всё чаще провоцируют в обществе дискуссии о необходимости возвращения высшей меры наказания. Нужна ли смертная казнь для серийных убийц, маньяков и педофилов?
Об этом рассуждали в программе "Точка зрения" на канале "Правды.Ру" ведущий Игорь Буккер и ученый-криминолог, профессор, писатель, сценарист, доктор юридических наук Даниил Корецкий.
Читайте начало интервью:
Почему сейчас стало больше серийных маньяков
— Я сексуальными маньяками (открою вам секрет) не занимаюсь профессионально и целенаправленно. Я всю жизнь занимался вооруженной преступностью, уголовной политикой.
Некоторые маньяки были уникальными. И, конечно же, практика в Советском Союзе была очень простая — их всех признавали вменяемыми. Практически. И расстреливали.
Был такой Джумагалиев — то ли в Киргизии, то ли в Казахстане…
Он совершил несколько убийств женщин и ел их интимные части тела. Так же делал Андрей Чикатило и многие после него. Так вот, его признали невменяемым. Поместили в психиатрическую лечебницу, он там провел несколько лет, потом его выписали как излечившегося.
И он приехал в тот же сельский населенный пункт, из которого и уехал.
Представьте, как чувствуют себя люди, когда людоед опять ходит по улицам, а им говорят: "Ничего, он излечился"!
Не знаю, звучит ли это убедительно. И потом. Эта убедительность одна для людей, которые по телевизору репортажи смотрят, а другая — для тех, кто рядом с ним живет.
Джумагалиев достаточно быстро пропал в неизвестном направлении. Куда — никто не знает, хотя можно догадываться.
— Как вы считаете, по отношению к маньякам высшая мера — это справедливое наказание? Или все-таки надо помещать их на долгий срок — на пожизненное?
— Я считаю, что как раз для них-то смертная казнь — заслуженная мера. Если это зверь, то он опасен даже в клетке.
— Понятно. Как-то читал, что в Германии — это тоже где-то было в конце 90-х годов — долго не могли поймать сексуального маньяка, а он, оказывается, находился на излечении в клинике, но каким-то образом умудрялся покидать ее, переодевался в гражданскую одежду и совершал преступления. Выяснили случайно. Не него падало подозрение, но не было отпечатков пальцев. А когда о нем говорили, то: "Да нет, вот он у нас сидит"…
— Это самый знаменитый маньяк в Германии. У него ещё прозвище красивое было — "вампир из Дюссельдорфа". Я не помню точно, по-моему, там несколько эпизодов было по времени, когда он находился в психиатрической больнице. Причём подозревался совсем по другим делам.
К слову, следователи передавали дело в суд с формулировкой "с известной долей вероятности" — тот это был человек или не тот.
Вот из-за таких случаев и возникают порой сомнения: а того ли расстреляли? Много было спекуляций по поводу того, что расстреливали невиновных.
И наиболее известный такой случай — это дело Михасевича. Белорусский маньяк, действовал в районе Витебска. Кстати, как и Чикатило — был со всех сторон положительный человек. Между прочим, дружинник — кстати, свои познания дружинника он использовал, когда объявлялись какие-то спецмероприятия, к которым привлекался и он.
И был такой следователь Игнатович. Он успешно раскрывал одно убийство за другим, людей отдавал под суд. Одного расстреляли, один покончил с собой, один ослеп. А потом оказалось, что это все не те люди. И он тогда (он орден получил за это) говорит: "Ну что я могу поделать? У меня даже нет высшего образования, я после войны сам учился сыскному делу".
Кстати, по делам Чикатило тоже расстреляли нескольких человек. Про одного точно знаю:
Кравченко, конечно, не такой невинный человек, как пытаются из него сделать, потому что ранее он был судим за изнасилование и убийство малолетней девочки. Но он сам на тот момент несовершеннолетним был. Ему дали тогда максимальный срок — 10 лет. Он, отбыв какую-то часть, освободился.
Потом, когда уже Чикатило взял этот эпизод на себя, в отношении Кравченко приговор был отменен. А когда судили Чикатило, то этот эпизод тоже отклонили и не включили в приговор, чтобы не было сомнительных эпизодов, потому что при приговоре к смертной казни любой сомнительный эпизод может приговор поломать.
Таким образом парадокс получается, что за убийство этой девочки официально никто не осужден. Но один человек расстрелян.
— Может, в таких сомнительных случаях и имеет смысл действительно давать пожизненное. А там, где уже доказано, там уже нужно, наверное, жестче поступать?
— Смертная казнь — это такая мера, которую нельзя сегодня принимать, завтра отменять. Это же определенная деятельность.
Вот у меня есть повесть "Привести в исполнение". Я ее написал еще в советские годы, когда писал, мои коллеги уже обещали, что меня уволят из МВД за эту повесть.
Но потом времена-то изменились, я за нее получил премию МВД. Парадокс такой.
Так вот, есть определенные группы, определенная система работы. Что-то типа:
"Всё, папку я опечатал, положил в сейф, сейф опечатал, ключ положил — есть специальные коробочки для ключей, положил в коробочку, опечатал и сдал в дежурку. Если решат начинать, то придется всё сначала делать".
То есть это мы закрыли эту тему. Я раньше считал, что это неправильно. Теперь я пришел к выводу, что это правильно.
Беседовал Игорь Буккер
Материал подготовила Ольга Лебедева