Российские пилоты стали операторами компьютерных систем, сказал "Правде.Ру" заслуженный пилот СССР, член Общественного совета Ространснадзора Олег Смирнов.
Именно этим, по мнению специалиста, объясняется катастрофа Superjet-100 в аэропорту "Шереметьево" 5 мая рейса Москва — Мурманск. Какая в катастрофе роль человеческого фактора, а какая — технического?
— Олег Михайлович, нас всех потрясла катастрофа 5 мая в аэропорту "Шереметьево", когда самолет Superjet 100 при приземлении при внештатной, но еще не аварийной ситуации загорелся на посадочной полосе, в результате чего погибли десятки людей. Самый главный вопрос: надежен ли самолет? А вторая ветка обсуждения касается действий пилотов. С вашей точки зрения, что превалирует в этой аварии — человеческий фактор или ненадежная машина?
— Во-первых, я разделяю скорбь и озабоченность граждан нашей страны в связи с тем, что погибли люди, которые купили авиабилеты. В договоре о купле билетов не сказано, что они будут сожжены заживо. Но это произошло. В том-то и весь ужас произошедшего, что не было причин, которые бы могли привести к массовой смерти наших граждан.
Самолет — новый, погода — прекрасная. Ну было грозовое облако. Но это нормально все. Мы умеем относиться к грозам, летать рядом с грозами и т. д. Все это прописано. Экипаж — формально имеющий соответствующий опыт. То есть не было никаких причин, которые могли бы привести к такой тяжелой катастрофе.
Отказы, которые происходят в полете, не редкость. Их происходит немало за жизнь каждого командира корабля. Это я сужу по себе и по своим коллегам. Нет ни одного командира корабля, у которого не было бы серьезных отказов техники, электроники, электричества и т. д. и т. п.
Но этот случай настолько серьезен, что поставлена цель капитально разобраться в причинах произошедшего. Указание на создание государственной комиссии дал Президент Российской Федерации. Такая комиссия создана. Она состоит из профессионалов. Они непосредственно занимаются расследованием этой катастрофы.
Госкомиссия занимается не только двумя ветвями, которые вы упомянули, — самолетом и экипажем. Она обязана работать в строгом соответствии с международными правилами расследования авиакатастроф и нашими федеральными авиационными правилами. Все это регламентировано и расписано.
Члены комиссии обязаны проверить состояние техники, как она готовилась, как она ранее выпускалась, как она сертифицировалась. Это очень важный вопрос. Потому что сертификат — это прерогатива государства. Он ни в коем случае не должен пропускать самолеты, которые имеют изъяны, приводящие к авиакатастрофе.
Также комиссия обязана расследовать все, что касается аэропортовых систем, аэронавигационных посадочных, состояние взлетно-посадочной полосы, как сработали пожарные и другие аварийные службы. Эта комиссия должна разобраться с тем, как готовился экипаж, начиная с того, кто в каком училище и как, какие тренировки проводил на самолетах, на тренажерах перед полетом, как работала авиакомпания с этим экипажем по его ежедневной подготовке, как она контролировала полеты этого экипажа.
И еще подлежит проверки масса других вещей. Этим всем сейчас занимается комиссия. Поэтому те предположения, которые идут со стороны средств массовой информации, — их можно оправдать только одним: здесь не дорабатывает председатель комиссии, который должен информировать СМИ о том, что комиссия уже сделала и как продолжает работу.
Главная цель комиссии — выявить причину произошедшего. Это нужно прежде всего для того, чтобы государственные органы регулирования, курирующие гражданскую авиацию России, создали такие профилактические мероприятия, проведя которые больше никогда по этим причинам катастроф у нас не было.
— Олег Михайлович, по вашему мнению, что там конкретно отказало и как вы лично можете оценить действия пилотов в такой ситуации? Могла ли молния как-то смутить пилотов, вывести их из равновесия или, может быть, она действительно сильно повредила технику?
— Да, имея уже известные факты, видеозаписи, можно рассуждать о причинах. И у нас, у профессионалов, есть много вопросов и к самому самолету, к системам самолета, и к подготовке экипажа, и к работе аэропортовых служб, на которые обязана ответить комиссия. Что касается работы экипажа и самой посадки — это факт, который видели все телезрители и все жители страны.
Это была не посадка в классическом понимании этого слова, это был удар самолета на большой скорости с неподобающим углом атаки о взлетно-посадочную полосу. И этот удар мог кончиться тем, чем он кончился. Потому что, во-первых, самолет сел с перелетом — он сел почти посередине полосы. Ему не хватало полосы для торможения.
Второе — экипаж сел с углом, не выбрав угол снижения. Самолет же перед посадкой должен иметь положительный угол атаки, за счет чего он мягко и садится, а экипаж зарабатывает аплодисменты. Потому что эти положительные углы атаки создают подъемную силу на крыльях, которые делают посадку мягкой.
Продолжение следует...
Смотрите видеоинтервью полностью: Олег Смирнов: пилот в России — больше не пилот
Читайте также:
Заслуженный пилот: катастрофу Superjet "подготовили" Росавиация и "Аэрофлот"
Как побороть страх перед полетом: советы психолога
Назад к "Туполеву": "Суперджет" — это "концептуальная ошибка" — эксперт