После 4 часов кошмара меня поблагодарили и предложили впредь «пользоваться услугами авиакомпании»

"Правда.Ру" уже сообщала о случившейся нештатной ситуации на рейсе 3062 , следовавшим курсом "Шарм-аль-Шейх — Шереметьево" 2 апреля 2005 года. Также мы писали и о реакции на просьбу о комментарии чиновницы международного аэропорта Ангелиной Матросовой , слабо представляющей, как надо общаться с прессой. Настала очередь репортажа из падающего самолета...

"Я была в этом самолете рейса 3062 и сидела в 7 ряду, своими глазами видела, как человек из экипажа на 10-й примерно минуте полета вытащил из верхней полки у меня над головой небольшой журнал, и я увидела название — "журнал учета дефектов".
А до этого, когда самолет уже должен был взлетать после долгого плутания по взлетно-посадочным лабиринтам, весь экипаж в полном составе пошел куда-то в середину салона, может быть, дальше. За нами чуть сбоку уже готовились к выруливанию на "окончательную" взлетно-посадочную полосу два иностранных самолета, и я показывала их 7-летнему сыну, рассказывала, что сейчас наша очередь взлетать, а они за нами.
Как только взлетели, началась беготня с журналом учета дефектов, мне стало сильно не по себе. А потом самолет начал просто падать — резко и быстро. Могу ошибаться, но в это время чуть ли не командир экипажа находилcя где-то в середине салона (там, где, видимо, была какая-то неисправность). Во всяком случае, два человека из экипажа точно были там в этот момент. Я не знаю, как это называется по науке. Для нас это был ужас. И кстати, двигатели как будто стихли, был небольшой звук чего-то работающего, но где-то вдали, машина резко теряла высоту, и я не могу даже предположить, на сколько метров, километров мы в итоге снизились, и как долго это продолжалось. Казалось — вечность. Я теперь знаю, что думают люди, когда они готовятся умирать. И когда в этот момент рядом ребенок и муж. Мне было ужасно страшно. Но рядом рыдал мой ребенок, и я ничего не могла сделать и могла только закрыть его собой. У меня два дня в ушах стоит его крик.
Потом тряска прекратилась, но нам никто ничего не объяснил — ни правды, ни неправды, никто не извинялся "за технические неудобства". Все само собой разумеется, и не наше было дело знать, что происходило с самолетом, была ли это яма, ухаб или грозовой фронт, и были ли связаны между собой это страшное падение и беготня экипажа при взлете.
Так что весь полет каждую секунду мы ждали повторения этого кошмара. Я спросила стюардессу, мы летим туда или обратно. Она ответила, а что такое? туда, конечно. Потом я увидела другую стюардессу с разбитым лицом и огромным синяком на щеке.
Одна стюардесса, блондинка, улыбалась и вела себя вполне мужественно весь полет, потом она чуть не плакала, когда мы уже сели. А другая, с синяком, нервно носилась по салону в кабину пилотов и обратно и, по-моему, сама нуждалась в помощи. Но я не понимаю, почему обе они вели себя так, словно пассажиры — неразумные дети и им незачем знать, что вокруг происходит. "Уплочено — молчи". Единственное объявление — нужна помощь медиков пассажирам второго салона. И неофициально — "горячего не будет, потому что "все рассыпалось". Врач сидела в соседнем ряду, и она мне потом сказала, что некоторые пассажиры второго салона травмированы, один мужчина пробил головой обшивку самолета и в потолке было видимое повреждение. Детей перевели к нам.
Я не знаю, было ли связано это страшное для всех нас падение с явными техническими неполадками, но то, что что-то было не в порядке, как я говорила, было ясно еще до взлета. Нас никто не спросил, хотим ли мы быть заложниками того, что частная российская авиакомпания "Кавказские минеральные воды — авиа" не хочет "задерживать рейс по техническим причинам" из-за нежелания — скорее всего именно так — платить египтянам штрафы. Наверное, в любом случае ремонтироваться лучше дома. Вот они и решили дотянуть до родного Шереметьева, чтоб премию не сняли. Все просто, как в маршрутном такси.
На прощание нас поблагодарили за обращение к услугам данной авиакомпании и предложили и впредь выбирать "Кавказминводы-авиа".
Самое странное, что получить комментарии у "компетентных источников" о том, что все ж таки было или не было с нашим рейсом 3062, мы так и не смогли. А моральную помощь находящимся в шоковом состоянии пассажирам, как сообщили нам в пресс-службе (очень неласково сообщили, кстати), в аэропорту "Шереметьево" всем желающим "оказывали". Просто мы ее почему-то не заметили.
Лично я увидела большое желание сделать вид, что ничего не произошло. Может, и правда, это обычная история?
По дороге из Шереметьево мой ребенок сообщил, что он очень боялся, что мы упадем на горы. "Они каменные, мы могли бы поцарапаться". Мы с мужем нервно смеялись.