Версия гибели «Курска»: боевой столкновение с западной субмариной?

Сегодня — четвертая годовщина гибели АПЛ "Курск". Митинг памяти прошел в поселке Видяево, откуда субмарина ушла в свой последний путь. Панихиды по погибшим морякам будут отслужены в Санкт-Петербурге, Северодвинске, Курске.

Погибшим подводникам установили монументы и памятные доски, их семьям выплатили компенсации. Членов экипажа наградили посмертно. Но так до сих пор никто не получил ответа, что же на самом деле случилось с "Курском", можно ли было спасти экипаж. В 2002 году Главная военная прокуратура закрыла дело с официальной формулировкой "из-за отсутствия состава преступления". Виновных в гибели 118 подводников так и не нашли.

На днях в Поморский корпункт "ПРАВДЫ.Ру" (он расположен в Северодвинске, Центре Атомного судостроения России) была передана копия письма, в котором изложена версия гибели АПЛ. Его автор, Василий Дойницын, крупный специалист в подводном судостроении России, оставил в корпункте "ПРАВДЫ.Ру" свои координаты. Приводим письмо с минимумом редакционной правки.

Закономерная случайность

"Четыре года назад мною на имя командующего Северным флотом адмирала Попова Вячеслава Алексеевича было выслано 4 письма, где подробно была изложена моя версия гибели АПЛ "Курск". К адмиралу меня убедило тогда обратиться его душевное состояние, когда он со слезами на глазах рассказывал о гибели АПЛ. В своих письмах я не обвинял лично адмирала Попова в гибели "Курска", зная по опыту жизни, что кораблями первой линии, т.е. кораблями стратегического назначения, распоряжается непосредственно главнокомандующий флотом страны. Без его ведома ни на одно учение подобный корабль отправлен быть не может. И дело не в том, что он не должен выходить в море только потому, что недавно вернулся их дальнего похода: ибо такова участь кораблей первой линии — быть в полной боевой готовности к выходу в море для выполнения боевых задач.

Но отправлять подобные корабли на мелководные акватории для увеличения количества задействованного корабельного состава в рядовых учениях, по крайней мере, если говорить мягко, — нелепо. Всё это напоминает не столь давнюю историю, когда по воле власть предержащих, в знаменитой балтийской Маркизовой луже проводились учения крупных броненосных кораблей. Иногда со стрельбой из главного калибра. Можно себе представить, что была это за картина, когда на мелководье в тесноте маневрировали крупные корабли, пугая друг друга из тяжёлых орудий. Только благодаря Богу не пострадал ни один корабль в столь нелепых манёврах. Но существует в мире теория физика Эйнштейна, о чём я писал в своих письмах адмиралу Попову. По теории вероятности, когда действия монотонно повторяются, то рано или поздно наступает катастрофическая ситуация.

В мировом океане последнее время скопилось очень много боевых подводных кораблей. Пути движения их, в отличие от надводных, предсказуемы и ни на каких картах не отмечены. На них служат обычные люди, порой с неуравновешенной психикой. И когда долгое время они находятся в состоянии боевой готовности, она всё же наступает.

Во время данных учений в их акватории обязательно присутствовали торпедные подводные лодки блока НАТО. Ибо информация в наше время играет решающую роль. Их не интересовал внешний вид наших кораблей, ибо они давно уже его знают. Их интересовали методы, приёмы, построения как походного, так и боевого строёв, методики выполнения учебных боёв, способы отражения атак. Накануне прихода "Курска" в район учений лодка "Х", лодка блока НАТО — так будем называть её далее, перехватила сообщение с надводных кораблей, что рано утром будут производиться торпедные стрельбы по подводным целям.

Поэтому они решили выйти из района учений. Наиболее безопасный маршрут был через квадрат расположения наших кораблей. Они надеялись, что взаимные шумы наших кораблей дадут им беспрепятственно уйти за пределы района стрельб. Шли они, вероятно, под зенитным перископом, выдвинув его на самый малый, а также включив сонары в пассивном режиме. Почти выйдя из опасной зоны, они получили контакт с подводной целью примерно на глубине до 20-ти метров. Но так как цель шла встречным курсом, они не смогли сразу определить кто перед ними. Или довольно неуклюжий ракетоносец, или маневренный и скоростной истребитель.

Конечно, в мире не бывает случайности, бывают лишь роковые совпадения, которые готовятся исходя из теории вероятности частым повторением подобных ситуаций. Поэтому командир лодки "Х" объявил боевую готовность. Командир "Курска", к сожалению, не мог знать, что в данном квадрате могла находиться лодка блока НАТО. Конечно, он был опытный командир и был готов ко всяким неожиданностям. Конечно, на "Курске" сонары были включены тоже в следящем режиме. Разница в том, что дальность действия сонаров нашей системы не столь велика как у противника и поэтому встречная цель гидроакустиками "Курска" была обнаружена уже после пуска учебной торпеды. Получилось так, что данная торпеда пошла по направлению лодки "Х".

Дальнейшие решения командира лодки "Х" были автоматическими. Таков, к сожалению, суровый закон подводной войны: если в тебя стреляет неизвестный, то ты обязан стрелять не думая, ибо выбора нет. Или ты — или он. Из практики ещё идущей со времён второй мировой войны американцы предпочитают стрелять залпом из четырёх торпед. В данном случае одна из них была торпедой-иммитатором, которая перехватила нашу торпеду и увела её в сторону от лодки "Х".

Командир "Курска" получил доклад, что в их сторону идут три торпеды, -решил уклониться. Путь был один — на поверхность. То, что он начал манёвр уклонения, говорит то, что лодка лежала на грунте с креном на борт. Выдвижные устройства были выдвинуты до предела, чтобы как можно скорее связаться со своими кораблями. Всё это происходило не столь быстро, так как громоздкость и не приспособленность к скоростным действиям "Курска" не позволяла уйти от удара в скоростном режиме. Первая торпеда ударила во второй отсек, в его донную часть, оставив характерный след.

Командир "Курска" к этому моменты отдал приказ перейти экипажу в кормовые отсеки. В центральном отсеке остались только те, кто был обязан вести боевые действия по расписанию. Вероятнее всего началом трагедии явился именно этот торпедный удар, перебивший часть основных воздушных магистралей. Не нужно забывать, что лодка шла на всплытие. Т.е. шла интенсивная продувка всего водяного балласта. Третья торпеда прошла вдоль палубы, не причинив особого вреда. Вероятно, именно она задела комингс спасательного люка. Далее, пройдя положенную ей дистанцию, она самоликвидировалась. В результате больших потерь запасов воздуха "Курск" получил опасный дифферент на нос.

Командир автоматически принял единственно верное решение: отключив реакторы, механически заблокировав крышки ракетных шахт, чтобы они при ударе о дно не раскрылись. Потом, пользуясь инерцией хода и тем, что рули стояли на всплытие, а также формой корпуса, он сумел выровнять корабль, когда он не успел ещё получить опасных 30 градусов дифферента на нос. Нетрудно подсчитать, — зная массу корабля, его скорость на текущий момент времени и дифферент, растущий геометрически, — величину силы удара о дно моря и что произойдёт при этом. Практически командир планировал своим кораблём, стараясь до предела уменьшить силу удара. Конечно, полностью он его погасить не смог. Да это и было не в его силах. Подобный исполин трудно удержать. Вероятнее всего во время этих перипетий один из люков торпедного аппарата, из которого ушла учебная торпеда, был открыт. И вероятнее всего, раз ситуация стала боевой, на некоторые из торпед были поставлены взрыватели.

Четвёртая торпеда, догнав "Курск" уже на дне, влетела непосредственно в торпедный аппарат. По мощности взрыва можно предположить, что это была мина-торпеда. От неё сработали взрыватели наших торпед, но так как они взрывались последовательно, фронты взрывных волн накладывались друг на друга и по теории резонанса — усиливались. Сама форма корпуса ещё более усилила данный фронт и превратила его в спираль. Этот вывод обосновывается величиной разрушений и малой величиной огненного потока. Взрывная волна тушит огненный поток в закрытом пространстве. И никакие закрытые люки, и крепкие переборки между отсеками не предохранят конструкцию от действия взрывной спирали. Она словно бы закручивает металлические конструкции, отрывает их от корпуса и рвёт на части.

Конечно, в это трудно поверить, что корабль был до последней минуты управляемым, но командир корабля был профессионалом, подготовленным для грамотных действий в нештатных ситуациях. Время принятия решений головным мозгом на внешний раздражитель 0,28 секунды. У командира же было 179 секунд, о которых он не знал. Но как настоящий русский офицер он спасал корабль и людей, а не думал о собственной жизни. Из истории можно привести аналог подобного героизма — подвиг командира Руднева, который до конца сражался за свой "Варяг" и остался непобеждённым. Подвиг же командира "Курска" оценят во всём его величии наши ближайшие потомки. И не только в России.

Три года назад в своих письмах командующему Северного флота адмиралу Попову В.А. я, описывая свою версию гибели "Курска", преследовал одну цель: постараться защитить честь и достоинство героически ушедших от нас моряков-подводников от некоторых не совсем человеческих и порой надуманных публикаций. В своих письмах я обещал адмиралу, что все мои мысли я постараюсь не публиковать. Но прошёл год, и даже больше, а я не получил до сих пор подтверждения того, что мои мысли были услышаны и поняты. В виду этого считаю, что имею полное человеческое право передать свои мысли через иные источники информации, ибо по сути дела данная версия является лишь плодом моих мыслей и моего ума. И поэтому юридически и нравственно они принадлежат только мне, и ни одна юридическая организация не может в законном порядке предъявить на них права. Своей волей я добровольно передаю свои права на эту информацию людям, чтобы постараться защитить тех, кто уже физически это сделать не в силах. На сколько мне это удалось судить людям. Всё это короткое предисловие с дополнением сделано с целью, что никаких обязательств ни перед адмиралом Поповым, ни перед его управлением я не имел. Письма к нему носили приватный характер. Не получив ответа на них, я в праве снять с себя любые обязательства. Тем более что в моих письмах сведений секретного характера не содержалось.

Вопреки утверждениям некоторых журналистов, на подводных кораблях традиционно ещё со времён Великой Отечественной слово командира имеет силу закона и поэтому любые хождения по всем отсекам лодки или хотя бы в соседний, и даже в гальюн, производится с разрешения командира. Отсюда ясно, что основной экипаж оказался в кормовых отсеках по команде командира корабля. В обстановке резкого повышения содержания угарного газа, нехватки кислорода, при слабом аварийном освещении подсознание человека как бы гаснет. Ни о каких физических усилиях, а тем более о рукоприкладстве, речи идти не может. Два молодых моряка, пытавшиеся выйти на поверхность, были не меньшими героями, чем командный состав. Ибо, прекрасно понимая, что с такой глубины в несовершенных спасательных костюмах выход грозит смертельным риском, малейший промах — и наступает кессонная болезнь. И всё же молодые моряки, надеясь на свою молодость и подготовку, решились всплыть на поверхность с одной целью — в комплект спасательного оборудования входят сигнальные ракеты и радиомаяк — обозначить место залегания "Курска", т.е. практически ускорить спасательные работы. Но, к сожалению, судьба сыграла с ними злую шутку.

Причина того, что капитан-лейтенант был обожжён до пояса, могла быть только одна. В тесном пространстве отсека он зацепил вытяжной шнур сигнальной ракеты за обломок внутренних конструкций. При срабатывании ракеты загорелся весь запас. Температура возгорания сигнальных ракет довольно высока. Иной другой причины не может быть. Также меня смущает, что в отсеке, куда поступает забортная вода, были растянуты пожарные шланги. Я не могу понять подобную нелепость. Но предполагаю, что это вряд ли было на самом деле, ибо молодые моряки, находясь в тяжелейших условиях, всё же сохранили человеческий облик. Об этом говорит то, что тела их нашли в спокойных позах, а на лёгких переборках нет следов ударов.
Действия лодки противника, вероятно, были таковы: зависнув над "Курском", командир этой лодки приказал дать механический сигнал SOS, который слышали наши гидроакустики, о чём говорил ещё адмирал Попов, уточнив при этом, что подобная система есть только на иностранных подводных лодках. Далее, командир лодки "Х" приказал выпустить всплывающие буи и, уйдя на максимально возможную в данном районе глубину, малым ходом, бесшумным, ушёл из района учений. Через некоторое время уже рыбацкая шхуна, зайдя якобы случайно в район учений, радиосигналом ликвидировала сигнальные буи. Всё это командир лодки "Х" делал чисто автоматически, не для того, чтобы признать свою вину, а действуя подсознательно. Их так учат.

Небольшая надежда, что подобная трагедия не произошла бы, состоит в следующем. Мы годами, даже десятилетиями, страдали гигантоманией, но при этом, забывая, что подобные монстры должны иметь надёжное охранение. И порой доходило до абсурда, когда в длительную автономку — боевой поход — уходил мощный ракетоносец, не имея боевого охранения, хотя у американцев корабли подобного класса имеют по бортам по лодке истребителю, которые её охраняют. Если бы "Курск" даже в рядовых учениях имел бы боевое охранение, то всё могло бы быть по другому... Но, к сожалению, подобные простые истины отчего-то трудно воспринимаются нашим руководством. Мощный Флот, способный выполнять универсальные боевые задачи — залог успешной дипломатии. К сожалению, подобный метод в дипломатии даже в наш "демократический" и "просвещённый" век не отменён".

На снимке: таким "Курск" был во время постройки на северодвинском "Севмашпредприятии"

Фото www.submarina.ru