Терроризм: в отсутствие «единых правил игры»

Выступая 31 января с.г. на расширенном заседании коллегии ФСБ, В.В.Путин отметил, что борьба с терроризмом во всех его проявлениях остается центральной задачей органов безопасности. Президент отметил "очевидные успехи" в сотрудничестве ФСБ с нашими партнерами по антитеррористической коалиции и назвал его "не только вопросом безопасности, но и важнейшим фактором внешней политики".

Сегодня международный терроризм является одним из наиболее типовых видов "глобалистских" преступлений и угрожает практически всему мировому сообществу. Современный терроризм тесно связан с незаконной торговлей оружием и оборотом наркотиков, отмыванием денег и коррупцией. В этой связи борьба с "глобальной" преступностью требует не только совместных силовых операций ведущих стран мира, но и изменения негативных тенденций мировой политики, которая выталкивает целые страны и режимы за пределы современной цивилизации.

Мировое сообщество прежде всего должно определиться с кем и как оно должно бороться: с нищетой и голодом или с теми силами, которые используют бедных и малограмотных людей в своих интересах, формируя из них террористические сети с конкретными целями. Прежде всего, необходимо создать унифицированную для всех стран правовую основу антитеррористической борьбы. Поскольку действующие в настоящее время международные законы не дают точного определения "терроризма" и "убийства", то человек, совершивший теракт в Лондоне, Париже, Москве, Нью-Йорке или Тель-Авиве, считается национальным героем в Ливии, Иране, Чечне, Саудовской Аравии и т.д.

Об этом, в частности, также свидетельствует и ситуация вокруг признания-непризнания чеченских боевиков террористами. Еще в середине января с.г. первый заместитель госсекретаря США Р.Армитедж заявил, что в Вашингтоне рассматривают возможность включения чеченских боевиков в списки террористических организаций. Однако вопрос так и не был решен положительно, и глава МИД РФ И.Иванов выразил явные разочарования по этому поводу, обвинив США в двойных стандартах.

Доходит до парадокса, кода Россия должна доказывать своим союзникам по антитеррористической коалиции, что батальон моджахедов-смертников под командованием Басаева, боевики которого захватили Дом культуры на Дубровке, является террористической организацией. Или, например, всем известный случай с Закаевым, когда в Дании, несмотря на наличие серьезных улик, посчитали его вполне респектабельным человеком и отказались выдать России.

Однако имеются и другие примеры на этот счет. Так, например, американцы обвиняют Саддама Хусейна в связях с "Аль-Каидой" и Усамом бен Ладеном и на этом основании называют террористом. Вместе с тем те, кто уже давно следят за событиями на Ближнем и Среднем Востоке, хорошо знают, что никаких связей с "Аль-Каидой" иракский диктатор не имеет, а с Усамой бен Ладеном у него уже давно враждебные отношения. Более того, после захвата Ираком Кувейта Усама бен Ладен просил шейхов Саудовской Аравии оказать ему помощь для нападения на Ирак с целью освобождения Кувейта. И Саддаму об этом хорошо известно. Другое дело, что Саддам может производить или обладать ОМУ и должен разоружаться, либо его разоружит мировое сообщество, но только по решению СБ ООН. В противном случае правомочность удара по Ираку будет вызывать сомнение.

В этой связи пока все страны — члены ООН не примут единого антитеррористического законодательства, не будут связаны взаимными обязательствами не помогать террористам и выдавать их пострадавшей стороне, до тех пор нам не удастся добиться победы над этим злом.

Столь же важно решить вопрос о том, как быть с теми социальными, этническими, религиозными причинами, которые порождают этот терроризм. Пока существующие проблемы не будут решены политическим путем, они будут подпитывать терроризм, и никакими силовыми методами этого не остановить.

Для этого общество, прежде всего, должно иметь единый банк информации о террористах, механизмах их финансирования и вооружения, а также единый координационный орган по использованию этой информации в практической работе.

Было бы целесообразно также обобщить и использовать правовые обоснования борьбы с терроризмом в различных странах: США, Израиле, Великобритании, Испании, Франции, России и др. Хочется воспользоваться примерами, публиковавшимися в газете "Нью-Йорк таймс", в которых затрагивалась практическая сторона вопроса, в частности, о том, насколько жесткие меры борьбы с терроризмом соответствуют международным нормам.
В США, например, такие меры содержались в секретном докладе, представленном еще в 1954 году тогдашнему президенту Д.Эйзенхауэру. В докладе, в частности, указывалось, что в такой борьбе не существует никаких правил, и страны должны "уничтожать своих врагов более умными, более утонченными и более эффективными методами, чем те, которые используются против нас. И граждане должны понять и поддержать эту, в принципе, антипатичную философию".

Данный доклад лег в основу тайных американских операций, включавших покушение на кубинского лидера Ф.Кастро, премьер-министра Конго П.Лумумбу и других деятелей. Но после того как в ходе слушаний в конгрессе в середине 70-х годов были раскрыты эти секреты, реакция общественного мнения привела к тому, что убийства, совершаемые официальными лицами и спецслужбами, были запрещены. Во имя борьбы с терроризмом конгресс США в 1996 году принял закон, разрешающий использовать "все необходимые средства, включая тайные операции и военную силу, чтобы подорвать, расстроить и уничтожить международные инфраструктуры, используемые международными террористами". По словам руководителя персонала комитета по разведке палаты представителей, "инфраструктура" здесь означает "все, что поддерживает террориста".

В основу этого закона была заложена концепция "упреждающей самообороны", которая, по существу, действует до настоящего времени. В 1998 году после взрыва американского посольства в Найроби США нанесли удар крылатыми ракетами по афганским лагерям, где, как полагали, скрывался Усама бен Ладен. Погибло более 20 человек. Оправдывая право на такой удар, бывший советник госдепартамента США по международному праву д-р Мур утверждал, что "если террористы нападают на вас и вы отвечаете бомбежками, то, я думаю, в этом нет нарушения Устава ООН. Это не убийство, и не следует истолковывать это как убийство. Согласно уставу ООН, это законно".

Пытаясь найти правовую основу постмодернистским войнам, профессор Колумбийского университета Т.Принц по аналогии с так называемыми "гуманитарными интервенциями", проводившимися по линии ООН, называет действия США "интервенцией", которая является новым принципом обычного (не договорного) международного права. Этот принцип ставит "суверенитет в зависимость от минимального уважения прав человека". В противном случае деспот будет свергнут, как это было сделано в Югославии.

Зарождение этого нового принципа международного права, по словам профессора, отразилось в определенных критериях "справедливого повода", опубликованных Международной комиссией по интервенциям и государственному суверенитету в феврале 2002 года.

Что касается правового обоснования своих действий Израилем, то там дело обстоит немного иначе. Он уничтожает своих непримиримых противников, проводя политику, которую называет "ликвидацией", и оправдывает ее как "упреждающую самооборону". Вместе с тем бывший главный адвокат ЦРУ Дж.Смит заявляет, что у Израиля должны быть веские доказательства угрозы нападения со стороны конкретного лица, чтобы оправдать его убийство. "Согласно международному праву, возникают глубокие сомнения в том, могут ли израильтяне применять репрессии против палестинского лидера в отсутствие точной информации о том, что он готов напасть на них, — заявил Смит. — Военная или разведывательная операция, специально предназначенная для убийства какого-то отдельного лица, поскольку оно является руководителем оппозиционной группы, даже если эта группа поддерживает насилие в отношении вас, вызывает весьма реальные сомнения в том, разрешает ли международное право проведение такой операции. По моему мнению, не разрешает".

Между тем, оправдывая действия израильтян, начальник отдела международного права израильской армии Д.Рейснер считает, что "международное право фактически признает лишь два состояния: мир или войну". Израиль, строго говоря, не находится в состоянии войны, поскольку война — это конфликт между двумя армиями или двумя государствами", а палестинцы не являются ни тем, ни другим. Но "мы определенно находимся в зоне вооруженного конфликта, и по законам войны позволено брать сражающихся на мушку".

Однако с ним не согласен генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, который назвал политику Израиля вызовом "международному праву, в особенности законодательству о правах человека, а также общим правовым нормам". В Уставе ООН говорится о том, что в мирное время граждане любой страны, будь то политические деятели или частные лица, не должны подвергаться преднамеренным актам насилия, совершаемым гражданами, агентами или военными силами другого государства.

Как видно из вышеизложенного, унифицированного законодательства по борьбе с терроризмом в мире пока не существует, а поэтому каждая страна пытается оправдать свои методы и тактику борьбы с этим злом.
Однако чтобы усилия оказались эффективными, мировое сообщество должно четко сформировать определение "терроризма" и выработать единые для всех "правила игры".

Д.Рудян, "Информационное агентство МиК"