Родственники Виктора Харламова будут судиться с прокуратурой

Трагическая гибель 45-летнего редактора отдела экономики газеты «Сельская жизнь» Виктора Харламова быстро обросла самыми нелепыми подробностями и версиями, авторы которых   не всегда заботились об их достоверности. Тело выдали родственникам с указанием о запрете кремации, однако родственники не согласны с «официальной версией» журналистов о несчастной любви. И родственники намерены принять меры, чтобы болтливые «следаки» из прокураторы впредь не делились своими измышлениями со всеми желающими послушать сплетни. 

Вот что рассказала нашему корреспонденту родная сестра Виктора Харламова Анна Ткачева. Анна – писатель, автор многих книг, журналист, главный редактор газеты «Тайная власть».

Привожу ее слова практически без купюр в надежде, что это поможет следствию и охладит тех, кто сейчас пишет либо о неразделенной любви, либо о том, что «Виктора убила власть» (тоже модная нынче тема, в духе любителей сенсаций).

- Для нашей семьи непонятно, было ли это самоубийство либо несчастный случай. Если бы Витька решил покончить с собой, то ему совершенно не нужно было трудиться и открывать небольшое окно, закрытое на зиму, в комнате, где он в ту ночь спал. При наличии таковых намерений он мог легко спрыгнуть с лоджии, дверь на которую расположена рядом со злополучным окном.

Никакой записки про несчастную любовь, о которой пишет весь Интернет, нам никто не показал до сих пор.

И нам, и всем Витькиным друзьям дико слышать, что женщины могли стать причиной трагедии. Витя был не кисейной барышней, побывал во многих горячих точках и вообще-то имел преданную жену, которая была к нему очень внимательна и терпелива и очень заботилась о нем.

Могу сказать определенно, что неразделенная любовь, неудавшиеся отношения с противоположным полом – это бред.

Мы говорили со следователем Мещанской межрайонной прокуратуры. И в официальной справке в ЗАГС их формулировка причин смерти хотя и выглядит анекдотично, но сформулирована четко в соответствии с тем, что известно на настоящее время и, вероятно, с течением времени яснее не станет: «Падение с высоты с невыясненными намерениями».

Если о версиях, я думаю, что произошло все следующим образом. У Вити день рождения 28-го марта, кстати, в этом году ему исполнилось 45 лет (а не 44, как писали все издания). Он, очевидно, на работе  выпил, потому как юбилей. Лег спать в отдельной комнате. Он страдал повышенным давлением. Ему вполне могло стать душно ночью и он мог попытаться открыть окно. Окно было закрыто на зиму и ему пришлось потрудиться, чтоб его открыть.

Против версии о самоубийстве говорит то, что он пытался распечатывать окно. Из соседней же комнаты он мог бы это сделать вполне комфортно. Кроме того, как нам сказали санитары, которые перевозили тело из криминального морга в обычный, по характеру травм – полностью сломаны ноги, перелом руки и относительно небольшие травмы на голове – видно, что Витя пытался упасть на ноги и сопротивлялся гибели.

У нас был шок не только от самой трагедии, но и от статей, которые прошли по всему Интернету – коллеги, да что ж вы творите, неужто трудно позвонить, уточнить, проверить?! У нас же вся семья – журналисты. Отец более 20 лет был главным редактором «Сельской жизни». Я – писатель, журналистка, главный редактор еженедельника «Тайная власть». Вдова Татьяна – журналист. Мой муж Алексей – журналист. Все вместе, включая Витьку, мы работали в двух десятках практически всех центральных газет. В числе прочего, понимаем, что такое клубничка. Но зачем же ее так непрофессионально делать?!

Повторюсь, крайне маловероятно, что у Вити были любовницы. Ссоры в его семейной жизни с Татьяной, конечно, бывали. Как у всех. Но не на почве Витькиных любовных похождений, так как их никогда не было. Не было их и в те злополучные сутки.

Я с ним разговаривала 28-го в день его рождения в три часа дня. Ему исполнилось 45-ть. Мы с ним поболтали о том, что ему подарить и как раз обсуждали, что все соберемся в субботу, 31 марта с родственниками. У него было отличное настроение. Не вытекало из его разговора никаких суицидальных намерений. Он решал вопрос о смене места работы с перспективой роста в зарплате и в должности. Не буду называть издание, но газета действительно интересная. Так что накануне трагедии он был полон планов и оптимизма.

В 19 часов того же дня Витя позвонил маме и жене из редакции «Села», сообщив, что собирается домой. Но где-то по дороге добавил, потом еще – получил телефонный, по мобильнику, втык за разгул. И пропал. Ближе к полуночи мама и жена, отправившиеся на поиски загулявшего именинника, обнаружили его неподалеку от дома в пьяной компании. Привели домой.  Было что-то около часа ночи. А в 2.33 Витьки не стало.

Через полтора суток эта новость вдруг облетела всю страну. Бред. Но в конце-то концов мы все – журналисты. И по большому счету ни у меня, ни у кого-то из нашей семьи нет претензий к коллегам, кроме уже изложенных. Они действовали в полном соответствии с законами своей профессии.

Потрясло другое. По каким законам действовала прокуратура? Что за методы работы у нее?! Вот это для всех нас было настоящим шоком! Уже после того, как тело Вити мы с мужем перевезли в другой морг, моей 77-летней матери позвонила следователь прокуратуры ЦАО. По телефону она представилась как Татьяна Владиславовна Краснова и начала выпытывать у оглушенной горем пожилой женщины гадкие подробности по поводу интимной жизни Виктора, его возможных изменах (были – не были?) и т.д. По телефону!!! Не предъявив удостоверение. У матери, только что потерявшей сына! Даже не побывав на месте трагедии, не пожелав появиться лично.

Мама была почти невменяемая. Я думаю, иначе она бы послала эту «следовательшу» подальше. Мама не помнит, что она вообще говорила. Документов мы не видели. В итоге Краснова сообщила маме, что дело будет переведено в разряд «доведение до самоубийства» и с таким намеком, что все женщины вокруг него могут быть подозреваемыми.

Подозревать маму или Татьяну в доведении до самоубийства – это верх идиотизма и жестокости по отношению к женщинам, которые его любили.

Телефона следователь не оставила. Не исключено, что это был кто-нибудь из журналистов, - считает Анна.

О существовании записки родственники Виктора Харламова узнали из Интернета, а не от сотрудников прокуратуры. В то же время в газете «МК» в субботу в статье были опубликованы данные протокола вскрытия и перечислены заболевания, состояние здоровья и иные данные, которые не могут быть обнародованы без согласия родственников.

Анна Ткачева сказала нашему корреспонденту, что намерена выяснить, каким образом у журналистов «МК» появились документы, находящиеся в распоряжении следствия и «почем это было оплачено».

«Витька никакой несчастной любви не имел. Но у него было повышенное давление и он был выпивши в день своего 45-летия».

«Тем, кто пытается раздуть из этого сенсацию, я желаю не оказаться на нашем месте никогда», - сказала Анна Ткачева на прощание.