Подростковый бунт и митинги: как родителям защитить детей

События последних дней взбудоражили общественность. Участие молодежи и подростков в незаконных митингах вызвало бурю возмущения и жесткую реакцию властей. О том, каковы перспективы уголовного преследования подростков и их родителей, мы решили поговорить с Ксенией Питулько, кандидатом юридических наук, заведующей кафедрой уголовного права и процесса Санкт-Петербургского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России).

— Ксения Викторовна, сегодня многие говорят о том, что наше законодательство слишком сурово как к юным правонарушителям, так и к их родителям. Так ли это?

— Скорее не столько законодательство, сколько складывающаяся практика его применения. Административная ответственность в России наступает с 16 лет, уголовная — также с 16 (с 14 лет подлежат ответственности только лица, совершившие наиболее опасные преступления). При этом в законе определены привилегированные условия, применимые к несовершеннолетним правонарушителям. И, кстати, это соблюдается на практике. Конечно, в последнее время можно было наблюдать много сюжетов, в которых фигурировали совсем юные участники публичных мероприятий, но все они достаточно оперативно были переданы на попечение родителей и родственников, как я понимаю, к ним не применялись какие-то спецсредства, физическая сила.

Относительно родителей несовершеннолетних, напротив, сложилась устойчивая практика составления административных протоколов по ст. 5.35 КоАП РФ, устанавливающей ответственность за неисполнение обязанностей по воспитанию, содержанию и защите прав несовершеннолетних. Она носит рандомный характер и не учитывает того обстоятельства, что ни один родитель не в состоянии 24 часа в сутки контролировать ребенка, вошедшего в подростковый возраст. Как юрист я считаю некорректным применение этой нормы в данном случае, поскольку вину со стороны родителей подростка я в этих случаях не усматриваю. По сути, их штрафуют за то, что ребенок оказался без их попечения в общественном месте.

— Недавние политические события показали, что молодежь активно посещает митинги и подчас ведет себя агрессивно. В других государствах также законодательство жестко относится к подобным правонарушениям?

— Я лично не видела проявлений гиперагрессии, хотя допускаю, что это возможно. В условиях перекрытия улиц, блокирования входов в станции метрополитена возникает скопление людей, а психология толпы отличается повышенным градусом агрессии. Несогласованные шествия в российских городах не сопровождались противоправными действиями вроде повреждения витрин или автомобилей, насилия над гражданами.

В подобных случаях законодательство практически любой из зарубежных стран разрешает полиции применение спецсредств (в том числе достаточно серьезных: водометов, слезоточивого газа), а задержанные привлекаются к ответственности. Но не за то, что участвовали в незаконном публичном мероприятии, а за вандализм, хулиганство, повреждение имущества. В России опыт уголовного преследования ограничен делами, возбужденными по ст. 318 УК РФ ("применение насилия в отношении представителя власти"). Формально эта статья сконструирована так, что снежок, пластиковый стаканчик или иной предмет, брошенный в полицейского, может в дальнейшем оцениваться сквозь призму уголовного закона.

— В Петербурге прогремела история с 11-летней Варей, которая оказалась на митинге. Теперь ее родителям грозят судом и уголовным преследованием за неисполнение родительских обязанностей. Какова перспектива подобного уголовного преследования?

— Я думаю, что перспектива здесь отсутствует. Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних (ст. 156 УК РФ) — это статья о жестоком обращении, по ней привлекают родителей-маргиналов, которые бьют своих детей, забывают их покормить или отправить в школу. Но по ст. 5.35 КоАП РФ их, скорее всего, оштрафуют.

— В Польше активно действуют специальные семейные суды именно для подростков. Полиция не вмешивается в процесс и только предоставляет первичную информацию. Как вы считаете, есть ли смысл подобного судопроизводства в нашей стране?

— Как мы все знаем, к ювенальной юстиции в нашем обществе негативное отношение. Сама идея специальных судов не нова и давно реализована в большинстве развитых стран. Однако у нас в общественное сознание внедрен непреодолимый стереотип о том, что ювенальная юстиция разрушает традиционную семью. В нашей стране в системе органов внутренних дел существуют профильные отделы по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних, поэтому, конечно, их "замыкание" на специальное судебное учреждение было бы технически более совершенным.

— Сегодня активно обсуждается именно "вовлечение" подростков в несанкционированные акции. Как вы считаете, возможно ли доказать именно факт вовлечения, учитывая, что большинство подростков идет туда за компанию или поглазеть?

— Если честно, я полагаю, что это невозможно. В административно-правовой норме (ч. 1.1 ст. 20.2 КоАП РФ) признаки вовлечения отсутствуют, просто использовано это слово. В уголовно-правовой норме об ответственности за вовлечение в совершение преступления (ст. 150 УК РФ) приведены конкретные способы вовлечения (обман, обещания, угрозы). В ст. 151.2 УК речь идет о склонении или вовлечении несовершеннолетних в участие в противоправных действиях, представляющих опасность для жизни. Однако нигде в публичном пространстве не прозвучало, в чем это выражается.

Из того, что мы могли наблюдать по недавним событиям, в социальных сетях распространяются призывы в стиле "выходим!" или "идем гулять". Они обращены к неопределенному кругу лиц, и если среди откликнувшихся есть несовершеннолетние, то это всего лишь данность сегодняшнего дня, а не сознательное воздействие на подростковую неокрепшую психику. Во время несанкционированных мероприятий групповые противоправные действия (кроме игнорирования требования разойтись) не совершались, а разойтись, кстати, в условиях перекрытых улиц было проблематично. Мне кажется, что эти страсти искусственно нагнетаются.

— В некоторых европейских странах (Болгария, Польша) молодежи разрешено посещать санкционированные митинги в присутствии педагогов и воспитателей. Нужна ли подобная модель общественного самовыражения для молодежи в России?

— Да, я полагаю, это хорошая практика. Сегодняшний уведомительный порядок согласования публичных мероприятий на практике оказывается малодоступным для соблюдения. На мой взгляд, это провоцирует последующие незаконные действия. После событий минувшего воскресенья в региональных новостях читала, что несовершеннолетних участников было замечено не более 1,5%. Думаю, если бы порядок проведения митингов и шествий был бы более простым, дети при школьном обучении могли бы получать полезные навыки: в частности, как правильно себя вести в условиях скопления людей, как строить публичную речь, как обеспечить собственную безопасность.

— Известно, что в США если подросток совершал правонарушения и попадал в полицию, то по достижении совершеннолетия его "криминальную историю" стирают, чтобы не испортить ребенку его будущее. Логично ли поступают у нас, сообщая об этом в школы и институты?

— Думаю, не вполне. Если у школы имеется воспитательная функция, то в институте она достаточно условная: студенты совершеннолетние, более того, часть из них оплачивает обучение. Озвученные в СМИ истории об отчислении студентов за участие в митингах я, если честно, оцениваю критически: либо причиной отчисления является академическая неуспеваемость, либо руководство этих вузов неправильно выстраивает отношения со студенческим контингентом.

— Не вызовут ли у подростков активные запреты обратную реакцию?

— Совершенно справедливо. Именно для подростковой психологии тяга к запретному — способ самоутверждения.

— Какие правовые шаги должно предпринимать государство для декриминализации молодежной и подростковой среды?

— Единственный путь — это расширять спортивную и досуговую сферу. Добавлю, что преступность несовершеннолетних сегодня составляет около 4% от общего числа зарегистрированных преступлений, несовершеннолетние преступники — это чаще всего дети из неблагополучных семей. Поэтому рассуждения о досуговой сфере и социальных лифтах справедливы. Я бы добавила сюда поддержку государством волонтерской или другой социально полезной деятельности.

— Что нужно делать родителям, если подросток, вопреки родительскому запрету, все же попал в неприятную историю?

— Готовиться исполнять обязанности законного представителя, защищающего интересы своего ребенка перед судом. Прочитать статью закона, которую подросток предположительно нарушил. Заключить соглашение с адвокатом, не полагаясь на советы из глобальной сети. Не принимать скороспелых решений, предположительно позволяющих выйти из неприятной ситуации. Что бы ни случилось, речь идет о ребенке.