Водка заставила британца выдать военную тайну

Все реже звучат слова ветеранов, прошедших дорогами войны с самого начала до самого конца. Тем ценней воспоминания тех из них, кто сохранил трезвую память и остроту ума. Британия сражалась с фашизмом с 1939 года, а в 2003-м, отпраздновав очередной юбилей победы в «Войне за Атлантику», ее власти заявили, что больше не будут организовывать массовых праздников с привлечением стариков, пускай даже заслуженных.

Фото: Водка заставила британца выдать военную тайну

Ветеран Полярных конвоев Колин Макмилланн, несмотря на свои 86, готов дать фору некоторым юношам. Особенно по части «перца» в воспоминаниях о встречах с союзниками . Как ветеран королевских ВМС (капитан-лейтенант с героического «эскортера» – эсминца «Бигль»), а также глава лондонской секции клуба «Русский конвой» Макмиллан был видным участником международной конференции, посвященной Союзным конвоям, организованной петербургской ассоциацией Полярный конвой в 1999 году.

О посещении советского эсминца в бухте Ваенга в далеком 1943-м Колин вспоминает с восхищением… Стоял наш эсминец («Бигль») на якоре прямо в центре бухты. И вот как-то раз пригласили нас к советским коллегам с эсминцев, стоявших в Окольной (северная часть бухты Ваенга). Отчего же не проведать братьев по оружию, тем более что не так часто это случалось?! Командир назначил меня старшим, дал еще двух офицеров и старшину катера, опытного и непьющего. Последнее обстоятельство носило особый смысл. Должен же кто-то сохранять трезвый ум, чтобы группа вернулась на родной корабль ? В том, что русские будут угощать никто не сомневался…

Пришли мы в Окольную, сигналят нам с борта одного эсминца, дескать, подходите сюда, дорогие друзья, не ошибетесь. Подходим. У трапа довольно угрюмый офицер, капитан-лейтенант, и, как вскоре выяснилось, политкомиссар. Молча приглашает нас жестом следовать за ним. Мы дружно последовали, а старшина остался в катере, на всякий случай. Озираюсь вокруг: «Где же остальные офицеры? Да и экипажа почти не видно!» Увы, кроме нашего гостеприимного хозяина никто так и не появился, по крайне мере, в нашей компании.

Ну, расположились мы в комиссарской каюте , тот молча достает четыре стакана и бутыль какой-то мутноватой жидкости. Молча разливает. Закуски не помню, почему-то в памяти она совершено не отложилась. Вообще с памятью после этого визита еще долго возникали проблемы. Помню, что подняли мы всего три тоста. Но каких! Кстати, напиток оказался редкостной гадостью. Какой-то «сучок», но что делать – noblesse oblige! (положение обязывает – фр.) Как никак первый тост – «За Победу!» А ведь она у нас общая! Ну, второй, понятное дело, дело «За Сталина!».

-А почему, - спрашиваю, - товарищ комиссар, мы так частим? Что за спешка?
- А потому что мы еще за вашего короля не выпили!
Вежливый комиссар попался, знал толк в политесах, но очень немногословный. Наверное, со словарным запасом было туговато! Но дело святое – выпили третий «За короля!», хотя, насколько мне известно, его у вас пьют «за тех, кто в море», как и у нас.

И тут поплыло у меня все перед глазами. «Все, - думаю, - сейчас богу душу отдам. С русскими на этом поприще тягаться бесполезно. Пора ноги уносить!» И вдруг слышу, как наш радушный хозяин , склонившись к моему соседу Бобби, тихо так шепотом спрашивает: «Какова дальность действия вашей гидроакустической станции, товарищ?»

«Вот ведь, - думаю, - собака, а еще союзник! Выведывает гад? Но ничего от нашего брата ты не услышишь, мы ребята тертые!». И вдруг слышу, как Бобби шипит в ответ: «1200 ярдов, сэр!»
- Что же ты врешь, - к своему удивлению, встреваю я в опасную дискуссию о британских секретах , - забыл что 1800!?

Поверьте, я не предатель своего народа, но под воздействием русского напитка почему-то потянуло на искренность. Вот и выложил правду-матку. Куда там современным психотропам до этого зелья? Больше, правда, никто ничего добавить не смог. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Просто физически, включая хозяина. Помню, мы молча, обнявшись, дошли до трапа и чуть было не протрезвели. Оставленный в катере трезвенник-старшина был мертвецки пьян!

Скажу честно, думали мы недолго. Опыт, как известно, не пропьешь! Привязали руль «право-10», завели мотор и сходящейся спиралью минут через 40 оказались у борта родного корабля. Напрямки-то было бы, раз в пять быстрее, но кто их обеспечил бы эти «прямки». Помню, что мы несколько раз проходили довольно близко от борта эсминца , где приветственно махал рукой, подыгрывая туловищем, наш гостеприимный хозяин…Неужели он действительно был единственным обитателем этогозагадочного корабля? По крайней мере, у нас в тот вечер сложилось именно такое мнение…

Что там было на самом деле, оставим на совести старины Колина, но вот не менее заслуженный ветеран конвойной эпопеи капитан 1 ранга, доктор наук и профессор Анатолий Львович Лифшиц утверждает, что встречи союзников были довольно частыми. Особенно для тех, кто направлялся офицерами связи или лоцманами на прибывающие в Кольский залив корабли союзников. Уж кто-кто, а Анатолий Львович, всю войну проплававший корабельным штурманом, главным образом на эсминцах «Разумный» и «Гремящий», вправе судить о том, что и как было на самом деле.

Послужной список говорит сам за себя. Здесь участие в 88 боевых выходах, обеспечивших конвоирование 303 союзных и 38 советских транспортов, охранение поврежденного английского крейсера «Эдинбург», 15 атак подводных лодок противника, в ходе которых 2 лодки были утоплены, а 2 повреждены. Участвовал он в обстреле немецких позиций в Северной Норвегии и в 1941 году, и при освобождении Заполярья в 1945-м. Активный участник 23 союзных конвоев: QP-9, QP-10, PQ-12, PQ-13, QP-13, PQ-14, QP-15, PQ-17, JW-53, JW-56, JW-57, RA-57, JW-58, JW-59, RA-59, JW-60, RA-60, JW-61, RA-61, JW-62, JW-63 и более 20 внутренних он принял непосредственное участие в спасении 40 английских моряков конвоя PQ-17. Работа штурмана не подразумевает особого личного героизма, однако остается весьма ответственной.

Обеспечивая кораблевождение во всех боевых эпизодах и боевое маневрирование с момента выхода из базы и до возвращения, штурман по праву разделяет все успехи и неудачи экипажа при выполнении самых разнообразных действий. Походы кораблей, которые обеспечивал А.Л. Лифшиц, составили в общей сложности около 96 000 морских миль, большая часть которых приходится на штормовое Баренцево море.

Сегодня Анатолий Лифшиц вместе с боевыми друзьями из петербургской общественной организации «Полярный конвой» находится в Исландии, хранящей память о боевом содружестве военных лет. Ведь именно оттуда конвои начинали свой путь в «Холодный угол ада».

Сергей Апрелев