Москва "похвасталась", Тегеран закрылся

Новость о том, что российские ВКС приостановили использование военно-воздушной базы в иранском Хамадане прозвучала довольно неожиданно. Действительно, работа нашей бомбардировочной авиации по объектам в Сирии с этой базы началась только на прошлой неделе. И все сообщения об этом были выдержаны в том духе, что военно-политическое партнерство России и Ирана перешло на качественно новый, более высокий уровень. И вдруг — "приостановка". Не совсем понятно.

Фото: Ту-22М3. Источник фото: www. tupolev.ru

На самом деле я бы не видел здесь ничего особо неожиданного. Просто, имея дело с Ираном, не следует быть излишне доверчивым. Даже учитывая наличие у Москвы и Тегерана общих целей в Сирии.

Начать с того, что в самом Иране нет единого мнения о допустимых масштабах партнерства с Россией. Это в полной мере было продемонстрировано в ходе парламентских дебатов по вопросу использования нашими ВКС базы в Хамадане. Значительная часть парламентариев была против, ссылаясь на Конституцию ИРИ, которая запрещает предоставление национальной территории под иностранные военные базы. Тогда руководству страны пришлось доказывать, что допуск российской боевой авиации на хамаданскую базу — мера сугубо ограниченная и временная. Тем не менее не вызывает сомнения, что такие объяснения удовлетворили далеко не всех. Причем речь наверняка идет не только о ревнителях суверенитета Исламской республики, но и о прямых противниках тесного сотрудничества с Россией. А таких в Иране немало.

Обратите внимание, что иранцы обиделись на "хвастовство и неджентельменское поведение" России в этом вопросе. В Тегеране полагали, что факт использования базы в Хамадане останется в секрете. Поэтому ликование российских СМИ по этому поводу не встретило понимания со стороны иранцев. Широкая огласка, видимо, не входила в их планы.

Но, с другой стороны, Москва была вынуждена публично признать свое присутствие в Хамадане. Это сделал глава МИД Сергей Лавров, комментируя заявления Вашингтона о том, что базирование российской авиации в Хамадане может нарушать эмбарго на поставку в ИРИ боевых самолетов. Так что появление информации изначально было спровоцировано американцами. И этот факт, на мой взгляд, очень важен.

В этом контексте я бы даже предположил, что история с Хамаданом способна показать Вашингтону, что в Тегеране есть влиятельные силы, готовые в принципе отказаться от преимущественной ориентации на Россию, которая ведет себя "не по-джентльменски".

В качестве иллюстрации к этому тезису можно привести заявление президента Ирана Хасана Рухани о том, что его страна уже разработала собственную систему дальней ПВО и вскоре сможет отказаться от соответствующих поставок из-за рубежа. Явный намек на то, что поставка российской С-300 может стать последней.

Так что странная ситуация вокруг Хамадана может свидетельствовать о недостаточной ненадежности иранского партнера России. Тегеран имеет собственные интересы, и в умении лавировать, оправдывая свои неожиданные внешнеполитические хитрости давлением общественного мнения, опыта ему не занимать. Тем более, что и кроме России дружить с ним охотников сейчас хоть отбавляй.

В этой связи прежде всего следует обратить особое внимание на Китай, который демонстрирует намерение активно подключиться к игре в Сирии на стороне президента Башара Асада, а значит, России и Ирана.

Любопытно, что, подавая эту новость, некоторые российские СМИ уточняли, что до самого последнего времени было неизвестно, к какой именно коалиции присоединится Пекин — к американской или российской. Визит в Дамаск китайского высокопоставленного военного эмиссара контр-адмирала Гаунь Юфея развеял сомнения: КНР будет играть на стороне Москвы и Тегерана.

Это, безусловно, хорошо. Но не усилит ли присутствие Пекина позиции тех деятелей в Тегеране, кто противостоит укреплению российско-иранского партнерства? Нельзя, например, исключать, что те же системы ПВО, равно как и другие системы современного ракетного оружия, иранцам помогли создать именно китайские товарищи. Так что было бы логичным ожидать с их стороны конкуренции за умы и сердца иранцев. Многие из которых, кстати, совсем не прочь дружить и с "заклятыми врагами" — американцами…

Примечательно, что в эти же дни было объявлено о создании китайский военной базы в Джибути, в непосредственной близости от, в частности, Йемена. А Йемен является зоной особых интересов Ирана: он здесь поддерживает силы, противостоящие саудовской коалиции. Появление Китая в качестве союзника Тегерана и на этой сцене может иметь весьма далеко идущие последствия.

Таким образом, можно заключить, что положение на Ближнем Востоке усложняется. С одной стороны, просматривается логика, выстраиваемая Россией. С другой — на сцене появляется Китай. В этих условиях Иран демонстрирует все большую непредсказуемость, и, как показала ситуация вокруг Хамадана, полагаться на него становится рискованно.

Читайте статью на английской версии Pravda. Ru