К концу 2008 года ученые в РФ будут получать в 4 раза меньше, чем в США

К концу 2008 года зарплата ученого – работника Российской академии наук (РАН) должна вырасти до 30 тыс. рублей, увеличившись с 2005 года в 5,5 раза. Тем не менее, эта конструктивная во всех отношениях мера вряд ли сможет предотвратить серьезные проблемы российской науки – «утечку мозгов», и нехватку подготовленных кадров. Требуется, как минимум, в 4 раза больше денег, в три раза больше времени, и полное искоренение финансовых спекуляций на научной тематике.

Фото: К концу 2008 года ученые в РФ будут получать в 4 раза меньше

К концу 2008 года ученые в РФ будут получать в 4 раза меньше

Повышение зарплат ученым - мера, действительно, конструктивная во всех отношениях. По словам вице-президента РАН Александра Некипелова, в начале 2000-х положение науки было действительно катастрофичным. Например, еще в 2005 году средняя заработная плата работника РАН составляла 5,5 тыс. рублей, выжить на которые достаточно сложно, особенно при стремлении цен на многие продукты и услуги в традиционных университетских центрах – Москве и Петербурге – к мировым.

Поэтому с 2005 года по инициативе РАН был запущен пилотный проект повышения зарплаты в науке, и к концу 2007 года она составила уже около 19 тыс. рублей. Такими темпами, считает Некипелов, к концу текущего года средняя заработная плата ученого составит 30 тыс. рублей.

Тем не  менее, стоит отметить, что, по данным Комиссии по делам профессионалов в сфере науки и технологии США (Commission on Professionals in Science and Technology), средняя зарплата ученых и инженеров в Штатах уже в 2005 году равнялась $56,5 тыс. Таким образом, в 2008 году ученые из российской РАН станут получать почти в 4 раза меньше американских коллег в 2005 году. Нетрудно представить, где и дальше предпочтет работать масса российских ученых (конечно, в условиях мирного времени и открытых границ), в том числе, молодых выпускников вузов.

Этот процесс, называемый «утечкой мозгов» в России, в США, очевидно, называется «притоком мозгов». По данным Комиссии, за период с 1994 по 2002 год доля иностранцев, занимающихся подобной работой в США, выросла с 12% до 16%, а в компьютерных дисциплинах - до 21%).

При этом за период с 2001 по 2006 годы число молодых американцев, желающих получить высшее образование в области компьютерных дисциплин, сократилось на 40%. Между тем, потребность США в профессионалах в научно-технических отраслях (5% рабочих мест в Америке) не исчезла. И эти рабочие места все больше занимаются мигрантами, в том числе, из России.

Еще в 2004 году проблемы «утечки мозгов» прокомментировал известный советский физик Сергей Петрович Капица. По его мнению, ситуация именно в РАН «тяжелая: лучшие кадры покинули страну», в значительной степени разрушена традиция научных школ… Лучшие профессора уехали, остальные состарились». В этих условиях «главная задача организаторов российской науки - повернуть вспять процесс утечки умов», и так же необходимо начать воспроизводство научных кадров».

Интересно, что тем из российских ученых, кто уехал работать за рубеж, часто предъявляют обвинения в недостаточном патриотизме. Нередко можно услышать мнения вроде «он предал Родину» и другие аргументы в этом стиле. Однако, не все те, кто остался в России, якобы «не польстившись» на «длинный доллар», сделали это из соображений патриотизма - есть и другие мнения.

Например, лауреат Ленинской премии, профессор-химик Владимир Торчилин, который уже много лет заведует отделом Северо-Восточного Университета, и защищает честь российских ученых от идеологических нападок - как Запада, так и Востока, все же вынужден признать, что, в качестве эксперта по отзывам на российские «аппликации» (заявки) на гранты, зачастую сталкивается с неадекватными работами. «И я вижу, сколько присылают слабых, непродуманных работ… сердце, приходится ставить плохие оценки плохим работам… С другой стороны, иногда это настоящий крик отчаяния: люди пытаются использовать любой шанс, чтобы получить хоть какие-то деньги».

Таким образом, часть ученых, оставшихся в России, все равно пытается получить западные гранты. Правда, слова Торчилина относятся к 2002 году - возможно, сегодня ситуация несколько лучше – как в отношении качества «аппликаций», так и в отношении «патриотических» намерений российских ученых?

Будем надеяться, что это так. Тем не менее, спекулянты от науки, известные еще со времен Брежнева, никуда из науки не исчезли и, под покровом различных НИИ продолжают «пилить» бюджеты – как отечественные, так теперь и американские «гранты». В этом отношении показательна свежая, 2008 года, публикация «Ядерного отчета» Контрольной Палаты США.

В документе, посвященном  программе по трудоустройству российских и украинских ученых-ядерщиков в своих странах, инициированной США после окончания холодной войны «с целью предотвращение миграции советских специалистов в «страны-изгои» вроде Ирака, говорится, что анализ 97 проектов, реализуемых в 17-ти крупных российских и украинских НИИ, из 6,5 тыс. занятых в них «научных работников» более половины ранее не имели никакого отношения к военным ядерным программам, и не должны были получать зарплату из бюджета США.

Как тут не вспомнить оценку Валерия Легостаева (помощника секретаря ЦК КПСС Егора Лигачева с 1983 по 1990 годы), который в качестве одной из причин краха СССР обозначил существование своего рода «научной мафии» - людей, «устроившихся» в советские НИИ из-за желания избежать работы на производстве.

По словам вице-президента РАН Александра Некипелова, «мы крайне осторожно реагируем на призыв махать шашкой и сокращать научно-исследовательские институты. Да, конечно, не все из них работают хорошо. Какие-то институты - лучше, какие-то - хуже. - Но что вы хотите, нельзя 10 лет не финансировать науку, а потом сразу требовать от нее высокой эффективности».

Некипелов также добавил, что с 2009 года Академия наук перейдет на принцип субсидирования, а также, по-прежнему обладая широкой автономией, будет самостоятельно распределять средства на приоритетные проекты. «Самостоятельное распределение средств - это не какая-то блажь ученых, это вполне объяснимое явление, так как нигде в мире не удалось создать критерий эффективности фундаментальной науки», - сказал вице-президент РАН.

При этом он отметил, что благодаря энтузиазму ученых науку удалось сохранить, «но нужно время, чтобы она начала функционировать, как хотелось бы». Действительно, время, деньги и энтузиазм – гарантии успеха любого проекта.