Александр Дугин: Испытание национализмом

Вызов национализма

Фото: Александр Дугин: Испытание национализмом

Вопрос национализма сейчас стоит в центре политической жизни. Россия переживает в этом вопросе настоящий кризис. Явно нарастает волна шовинизма и ксенофобии, что угрожает стабильности общества и может причинить России колоссальный вред. Экстремизм на национальной почве поднимает голову и со стороны русских и со стороны других народов России.

Многонациональный состав России, наличие плотных связей с другими странами СНГ, чьи диаспоры подчас весьма многочисленны в России, проблемы миграции из ближнего и дальнего зарубежья – все это делает  проблему национализма одной из приоритетных. А такие вопиющие факты как участившиеся в последнее время убийства и хулиганские действия на национальной и расовой почве вообще требуют безотлагательного реагирования. Простыми заклинаниями о «толерантности», «дружбе народов» и «интернационализме» нам на этот раз не отделаться. На повестке дня выработка последовательной национальной стратегии России, национальной политики.

Национализм ненависти: угроза для российской государственности

В Российской Федерации сегодня проживают сотни коренных народов, в ее состав входит 21 Национальная Республика и 10 национальных автономных округов. При этом на нашей территории проживают миллионы людей коренных национальностей из соседних  стран СНГ, бывших когда-то вместе с россиянами гражданами единого государства – СССР.  В добавление к этому в России проходят обучение или временно проживают тысячи студентов и специалистов из стран Третьего мира, Европы и Америки.

Такой состав населения требует предложения вполне определенной и четко описанной модели межнациональных отношений, так как в противном случае спонтанные или подготовленные вспышки национализма, которые могут возникнуть в любой момент, способны нанести колоссальный ущерб всей российской государственности.

В настоящий момент Россия живет без идеологии. На месте провалившегося марксизма и не утвердившейся в нашем обществе импортной либеральной демократии сложился идейный вакуум. Этим обстоятельством все активнее пользуются представители экстремистских группировок, пытающихся использовать ситуацию для пропаганды ультранационалистических, шовинистических и расистских взглядов.

В случае русских националистов речь идет о лозунгах типа «Россия для русских!». Причем во всех бедах и неудачах обвиняются «инородцы», «иммигранты», «национальные меньшинства.» Но на это крайние националисты других народов России симметрично отвечают «Татарстан для татар!», «Башкирия для башкир!», «Якутия для якутов!», «Чечня для чеченцев!» и т.д., а во всех смертных грехах обвиняют «русских», «тюрьму народов» и «федеральный центр». Это явление иногда называется «фашизмом», но в отличие от исторического фашизма и национал-социализма чаще всего представляет собой не законченную идеологию, но политическую и социальную спекуляцию на бытовых чувствах неприязни к другим народам и национальностям – в силу различий культуры, языка, религии, бытовых привычек или исторических противоречий в прошлом. Точнее назвать это явление «национализмом ненависти».

Основными чертами «национализма ненависти» являются:

- неприязнь к другим национальностям и разжигание на этом основании национальной розни;

- возложение на инородцев и иноверцев ответственности за реальные или мнимые недостатки в положении коренного населения;

- эксплуатация любых реально возникающих трений и социальных конфликтов с наличием межнационального фактора для пропаганды своих идей, укрепления своих политических позиций и их непомерного раздувания;
- создание легальных и нелегальных организаций на основе принципов национальной нетерпимости с задачей физического или морального давления на группы, попадающие в разряд «врагов»;

- пропаганда ксенофобии, расизма и экстремизма в специализированных или широких СМИ;

- крайним проявлением является организация преступных действий на базе данного комплекса идей (избиения, убийства, теракты на национальной почве).

«Фашизм» и «антифашизм» в современной России

Эти проявления «национализма ненависти» лишь с натяжкой можно назвать «фашизмом», так как исторически фашизм, обладая некоторыми из этих качеств, имел еще и развернутую социально-экономическую теорию, продуманную систему государственного управления и прямую связь с исторической национальной традицией. «Национализм ненависти» может развиться в любом обществе, а не только в «фашистском» – особенно в обществах переходного типа -- с опорой на простейшие бытовые реакцииобывателя, который при определенных обстоятельствах легко может стать объектом манипуляции экстремистов. Фашизм же представлял собой развернутый социально-политический феномен, имевший помимо «национализма ненависти» еще много дополнительных элементов.

Это значит лишь, что «национализм ненависти» как таковой намного опасней для современной России, так как большинство групп, проповедующие «национализм ненависти», при желании легко смогут доказать отличие своих идей от фашизма, а вот обратное будет установить чрезвычайно тяжело.

В этом заключается двусмысленность борьбы с этим безусловно негативным явлением под эгидой антифашизма. Антифашизм представляет собой идеологию (чаще всего левую, социал-анархистскую и социал-демократическую), которая отвергает фашизм по идеологическим же основаниям. Будучи внедренной в наше общество, идеология антифашизма, во-первых, рано или поздно по законам симметрии породит полноценный идеологический и политический «фашизм», которого сегодня нет, а кроме того, сама постепенно перерастет по законам идеологической закономерности в левацкий проект.

«Национализм ненависти» явление в значительной степени бытовое и коренится не в искусственной манипуляции группки экстремистов-фанатиков, но в объективных социальных явлениях, усугубленных сегодняшним идеологическим вакуумом.

В такой ситуации антифашизм плох как раз тем, что он ориентирован чисто негативно – против того явления, которое помимо всего прочего еще не стало полноценной идеологией и само по себе вряд ли ей станет. Призывая бороться с очевидным злом, антифашизм не затронет его причин и лишь придаст формальную дополнительную осмысленность и связность тому, что пока представляет собой разрозненные хаотические периферийные тенденции.

Но при этом  совершенно очевидно, что «национализм ненависти» это явление не просто негативное, но взрывоопасное и предпринимать что-то в этом направлении надо незамедлительно.

Быть может стоит оставить в стороне прежние ярлыки – такие как «фашизм», «нацизм», принадлежащие к иным эпохам и иным историческим и культурным условиям, и атаковать именно то явление, которое представляет для нас наибольшую опасность, назвав его напрямую «национализмом ненависти» и осудив и даже поставив вне закона именно в этом качестве. Понятие «национализм ненависти» может быть применим и в тех случаях, когда люди, исповедующие его или основывающие на нем свои действия, не провозглашают ни расового превосходства, ни приоритета какой-то одной религии, ни принципа «вождизма», ни какой-то конкретной политической системы фашистского или нацистского толка.

«Национализм ненависти» может выступать под лозунгами борьбы с «иммиграцией» или «иммигрантами», «национально-пропорционального представительства»,  и даже «национального возрождения» или решения трудных социальных противоречий. А может быть дополнительным элементом в политических программах различных партий и движений, сфокусированных на совершенно иных ценностях или проблемах. Но где бы он ни встречался, «национализм ненависти» одинаково опасен для единства и стабильности общества, территориальной целостности страны.

Заполнить вакуум национальной идеи

Для эффективного противодействия поднимающейся угрозе «национализма ненависти» власти необходимо четко сформулировать основные принципы новой национальной политики.

Этот вопрос занимал огромное место в политике царской России, еще больше внимания уделяли ему коммунисты – как на заре советской власти, так и на других ее этапах. И даже эта повышенная озабоченность власти не уберегла ни ту, ни другую систему от разрушительного всплеска  «национализма ненависти», который сыграл значительную роль и в развале Российской империи и в падении СССР. И если современная Россия, также будучи многонациональной и многоконфессиональной страной, не предложит внятной и действенной модели, то распад будет угрожать и самой Российской Федерации. Тем более, всегда есть внешние силы, которые не преминут воспользоваться нашими проблемами и подольют масла в огонь.

Национальная политика России должна дать понять всем народам России, где их место в нашей государственности на новом этапе его развития. И далее следовать этой принятой схеме в общем русле основных действий во внутренней политике, культуре, в информационном пространстве и в отношениях федерального центра с регионами.

В такой ситуации у «национализма ненависти» будет выбита из-под ног почва, его политическое оформление будет запрещено законодательным образом, а питательная среда бытовой ксенофобии будет заведомо блокироваться всем настроем государственной политики. При этом за рамками закона окажется не просто «национализм» как таковой, а его худшие, деструктивные и шовинистические проявления, т.е. «национализм ненависти».

Оптимальной формой российской национальной политики на нынешнем этапе будет признание безусловной ценности каждого народа перед лицом российской государственности с особой ролью русского (великорусского) этноса, исторически являвшегося и остающегося осью державостроительства. Русский народ был и остается этнической, культурной, языковой и социальной основой государства, сделавшей нашу страну тем, чем она была и есть сегодня. Это признание центральности русского народа поставит точку в болезненном чувстве унижения,  что русские испытывают сегодня после ряда исторических неудач в последние десятилетия, которые нанесли серьезный удар по «национальной гордости великороссов».

Но вместе с закономерным признанием заслуг русских, следует здесь же особо подчеркнуть открытый характер русской культуры и русского этноса, всегда осознававшего себя носителем культурной и цивилизационной миссии всем остальным народам России. В данном случае «национализму ненависти» следует противопоставить «национализм любви», открытой братской любви как к своему народу, так и к иным народам, солидарными с русскими в их историческом пути.

«Национализм любви» в отличие от «национализма ненависти» основан на следующих принципах:

- повышенное внимание к истории своего народа;

- активная пропаганда исторических культурных традиций;

- заботливое отношение образовательных структур к языку, информационной политики, передаче новым поколениям традиционных ценностей;

- усиление роли религиозного фактора в воспитании и образовании, в формировании морального облика народа;

- мобилизация национального самосознания перед лицом угрозы глобализации и универсалистских претензий западной либеральной культуры.

Выработка такой национальной политики станет надежным основанием для массированной атаки на ксенофобские, расистские и шовинистические группировки, и вместе с тем начисто лишит их основного мобилизационного аргумента – никто не осмелится больше сказать, что власть и государство пренебрегают проблемами русского народа, ничего не делают для излечения от чувства исторического унижения. Если само государство будет гарантом великорусской национальной  идеи в разумном, просвещенном и чисто конструктивном ключе, идеи экстремистов станут достоянием ничего не значащих ультрамаргинальных групп.

Параллельно признанию роли русских в державостроительном делании необходимо политически утвердить значение каждого народа России в создании российской государственности, тщательно и справедливо оценить сделанный вклад, если необходимо, то принести открыто извинения за исторические несправедливости, осуществленные прежними властями России – как царской, так и советской. Для каждого народа России – даже самого малого – должно найтись место в общем контексте национальной политики.

Русская культура, многовековой процесс модернизации, сотрудничество разных народов в деле построения государственности придают этому «национализму любви» в случае каждого народа общий знаменатель, позволяющий не только дифференцировать, но и интегрировать процесс национального утверждения всех народов России в целом.

Смысл предлагаемой национальной политики состоит в том, что Россия должна провозгласить себя государством народов – русского народа, и всех остальных народов, проживающих на ее территории. И в таком качестве, именно государство должно взять на себя полноту ответственности за сохранение, укрепление и развитие национальных культур и языков всех народов Российской Федерации. Здесь нужна не просто гарантия равноправия всем этносам и конфессиям России, здесь необходимый особый исторический «договор» народа и государства, уполномочивающий государство защищать и сохранять народы во имя общего движения по пути  развития, суверенности, процветания и свободы.

«Национализм любви» следует предложить не только русским, но и всем другим народам России, которые таким жестом будут призваны не просто «терпеть» других (а понятие «толерантности» подразумевает именно «терпеть, выносить» соседа или кого-то еще), но жить в добрососедстве и братской любви.

Такой «национализм любви» выносит понятие «врага» и «грозы» заведомо за дальние пределы российского общества. Все народы России и дружественным нам стран СНГ, а также страны и цивилизации, признающие многополярный уклад мира, оказываются в положении друзей и союзников перед лицом катка глобализации и однополярного мира. Всякий народ, который практикует в самом себе «национализм любви» в отношении самого себя, становится при таком подходе логическим союзником других народов, делающих то же самое в своем собственном контексте. Общность народов возникает здесь не из гуманистического пафоса, а из рационального выбора – «разумного эгоизма».

Принцип «общего врага» в лице вызова глобализации заставляет представителей просто «национализма» выбрать именно «национализм любви» -- любви, в первую очередь к себе, но и к окружающим народам – перед угрозой полной утраты своей самобытности в глобальном «мировом смешении». И здесь теория и практика «национализма ненависти» открывается как инструмент глобализма, сеющего рознь между разными народами, стремящимися каждый сам по себе укрепить и возродить свою идентичность. А значит, борьба с «национализмом ненависти», с ксенофобией и расизмом логически становится наряду с противостоянием глобализму неотъемлемой составляющей здорового и прозрачного, вполне рассудочного патриотического чувства.

Строго соблюдая монополию на стратегическое управление всей территорией России, власть должна пойти навстречу многообразию народной стихии, предложив этносам развиваться на основе своих духовных, культурных и даже иногда правовых традиций – при строгом запрете навязывания своих правил другим. В такой модели народ признается основным политическим субъектом, добровольным учредителем самой государственности.
Если и при таких шагах на встречу национальному чувству те или иные политические силы – как среди русских, так и среди других этносов -- будут настаивать на экстремистских требованиях, то они будут автоматически делегитимизироваться самими соплеменниками, как откровенные провокаторы.

Как только будет предложена такая последовательная национальная идеология, будет уничтожена сама основа «национализма ненависти», и угроза «фашизма», «расизма» и политического экстремизма на национальной почве будет ликвидирована в корне вместе с ее питательной средой. А отдельные эксцессы будут иметь частный характер, подлежащий юрисдикции обычного уголовного права.

Важно понять, что идея исключительности русских, «русский расизм» являются совершенно нерусскими явлениями, не просто никогда не встречавшимися в русской истории, но и прямо противоречащими коренным интересам русских. Копирование европейского нацизма и неонацизма не имеет ничего общего с подлинными национальными традициями русского народа, является грубой пародией и идет прямо против самого духа русской нации, всегда открытой для других народов, оживленной великой миссией – нести миру свет, добро и справедливость.
Что будет в таком случае скрепой для разных народов, кроме исторической общности судеб и принадлежности к единой российской цивилизации? Перечислим:

- необходимость объединения и солидарности перед лицом глобализма и однополярного мира (американской империи);

- общая заинтересованность в сохранении и укреплении суверенитета;

- потребность в модернизации и экономическом развитии всех народов России (чего можно добиться только сообща);

- рациональное осознание тупика распада России на несколько новых государств;

- заинтересованность в строительстве государства, декларативно утверждающего защиту «прав народов».

Гражданская российская нация

Предлагая национальную политику, основанную на принципе «народного государства» или «государства народов», стоит параллельно обратить внимание и на развитие собственно гражданского общества, в основе которого лежит не принцип этно-культурной идентичности, но гражданство и принадлежность к единому государству. Создание гражданского общества ставит вопрос о формировании иной модели отношений между государством и народом, которая, впрочем, не противоречит, а дополняет предыдущий сценарий. Речь идет о том, что можно назвать «российский национальной идеей» или даже о «российском национализме». На этом уровне различия между национальностями (народами) России должны быть полностью ликвидированы, так как перед лицом государства во многих вопросах все его граждане абсолютно равны.

Эту модель можно назвать «гражданским российским национализмом», где в основе всего лежит принцип гражданства и общность патриотизма, не зависимо от этно-культурных и конфессиональных особенностей. Интеграция всех народов на этом гражданском уровне будет осуществляться на добровольной основе. Люди, тяготеющие к участию в федеральных процессах – властных, культурных, управленческих, административных – будут составлять костяк гражданской нации, лишенной каких-то особенно этнических или конфессиональных принципов. Эта российская нация должна формироваться по принципу светскости, гражданского общества и строгого равенства каждого перед законом в индивидуальном качестве.

Баланс между этно-культурным «национализмом любви» и российской гражданской нацией будет формироваться в каждом народе России в согласии с его собственными традициями, ритмами исторического развития, спецификой этно-психологии. Возможность участия будет открыта для всех, а реализовывать ее каждый этнос будет по-своему.
На уровне российской нации диалектически снимается оппозиция между этнической самобытностью и необходимостью централизации и вертикали власти, без которых государство немыслимо.

Интеграционный национализм (евразийство)

Все, что было сказано выше, относится к национальной проблеме внутри России. Но остается вопрос об отношениях с диаспорами из стран ближнего зарубежья, что также составляет растущую проблему для нашего общества.
И здесь должна быть предложена особая политическая модель взаимодействия и алгоритм нормативного отношения к мигрантам, независимо от того, являются ли представители диаспоры гражданами России или пребывают в нашей стране временно.

На этом уровне оптимально подходит концепция «Евразийского Союза», которую последовательно продвигает президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и которая постепенно воплощается в жизнь через создание таких интеграционных объединений, как ЕврАзЭС, ОДКБ, российско-белорусское союзное государство, ЕЭП и т.д. Смысл этой концепции в признании того, что распад СССР был трагической ошибкой и что наши народы снова рано или поздно должны объединиться в едином социально-политическом и экономическом образовании.

Сколько времени пройдет до этого пока сказать трудно, но важно, что страны СНГ и народы, их населяющие, уже сейчас рассматриваются как ближайшие партнеры нашего грядущего объединения. Таской подход формирует отношение к «приезжим» из стран СНГ не как конкурентам или «досадным мигрантам», а как к народам братских стран, с которыми нам в скором времени предстоит жить вместе. Ведь жители Беларуси ни в одной точке России никаких проблем не создают. Как никаких этнических проблем нет и с казахами, проживающими на территории России.

Ориентация на будущую интеграцию, закрепленную на уровне официальной политики, даст основание для еще одного уровня национальной идеи России и на сей раз других стран СНГ. Первые евразийцы в лице князя Н.С.Трубецкого называли такой подход «общеевразийским национализмом». Это не просто «интернационализм» или абстрактная «дружба народов», это идея объединения различных народов Евразии, -- раньше речь шла о Российской Империи, позже об СССР, в нашем случае об странах СНГ – в рамках общего цивилизационного проекта.

Такой подход предопределит отношение к гостям из стран СНГ. Нормативное отношение к ним будет определяться не как к тем, с кем только что развелись, но кто пришел либо забрать вещи, либо что-то отвинтить или просто досадить бывшему супругу, а как к тем, с кем собираются в ближайшем будущем вести общее хозяйство. Это будут не контакты по инерции, а романтический период узнавания и интереса, лишенный прагматизма и освещенный взаимной культурной симпатией.

Угроза «коричневой революции»

Если мы попробуем бороться с националистическим экстремизмом, который, увы, набирает силу в нашем обществе, только репрессивными мерами или переводя поляризацию общества по лагерям – «антифашисты»/«фашисты» -- мы только загоним болезнь внутрь, подточим основы гражданского согласия, углубим и без того опасную бездну идейного вакуума, в котором оказалось наше общество. Без идеологии, без национальной политики и без определенности в вопросе содержания таких понятий как «нация», «народ», «государство», «суверенитет», «гражданское общество», «федерализм» Россия дальше развиваться не сможет. Тем более, что неуклонно приближается дата 2007-2008 годов, когда власти предстоит выдержать серьезное испытание. Вопрос встанет о преемственности курса, а раз так, то народ потребует предъявить ему этот курс – в понятных и недвусмысленных терминах. А это значит, что вопрос о национальной политике будет поставлен ребром.

В такой ситуации, безусловно, поднимет голову и крайний экстремистский национализм, «национализм ненависти». Те внешние (да и некоторые внутренние) силы, которые ненавидят даже намеки на национальное возрождение России, на укрепление державности, на возврат нас на ведущие позиции в мире, не преминут воспользоваться этим явлением для достижения разрушительных, провокационных целей. Это особенно опасно, поскольку сегодня всем очевидно, что «оранжевой революции» с опорой на либерально-демократическую оппозицию в ближайшие годы явно не получится. Популярность западнических ультралиберальных идей в современной России сегодня близка к нулю, и на этой идейной основе никого мобилизовать невозможно.

А вот бытовая ксенофобия, напротив, чрезвычайно распространена. На этой почве расцветают гнилые цветы шовинизма, расизма и политического экстремизма, Совершенно очевидно, что заокеанские  спонсоры всех «оранжевых революций» в СНГ, да и беглые олигархи, еще лучше понимающие российские реалии, уже сделали и будут делать с еще большим напором ставку на «национализм ненависти». И это означает, что вместо заведомо обреченной на провал «оранжевой революции» кое-кто попытается реализовать сценарий «революции коричневой». И вот тут провокаторы, увы, найдут гораздо больше горючего материала.

Стоит только способствовать организации серии провокаций с использованием национального фактора, и общество может зажечься в одночасье. Оно и так обильно полито бензином бытовых фобий, помноженных на идеологический вакуум и чувство исторической горечи. Достаточно только инсценировать какое-то вопиющее преступление с национальным подтекстом, и дело легко может дойти до погрома. Как в русских территориях, столицах и крупных городах, так и в национальных республиках и анклавах. Судя по ряду признаков – например, улучшение качества глянцевых изданий расистской и шовинистической направленности, взлет финансового состояния экстремистских групп, повышенное внимание, уделяемое косвенной пропаганде лидеров и политиков, исповедующих «национализм ненависти» и т.д. – работа в этом направлении определенными силами ведется довольно активно.

И самое страшное, что некоторые фигуры в нынешней власти, не осознавая риска для страны, могут соблазниться использовать этот фактор для того, чтобы решить какие-то свои частные корпоративные или групповые вопросы в процессе передачи власти. Подоплека истории с партией «Родина», а также с рядом других радикально-националистических движений и группировок, явно указывает именно на такие попытки. Это игра с огнем. Или даже с ядерной бомбой.

«Коричневая революция» в России гораздо более вероятна, нежели «оранжевая», и заигрывать с этими силами значит выступить против интересов государства, русского народа и других народов России.

Однако не следует заблуждаться: простым подавлением, запретами, «антифашизмом», публикацией «черных списков», куда наряду с настоящими  отщепенцами сплошь и рядом заносятся вполне нейтральные деятели по принципу личной вражды или антипатии составителей списков, с джинном национализма справиться невозможно. Одержать победу над болезненным, разрушительным и провокационным национализмом может только национализм здоровый, созидательный и жизнеутверждающий. Национализм любви, соучастия и взаимного уважения различных наций, религий и культур.

Александр Дугин, лидер Международного Евразийского движения