Борис Кагарлицкий: Нас ждет "левая волна"

Чем живут левые? Идет ли сейчас кристаллизация сил на левом фланге политического поля? Стоит ли ожидать новой "левой волны" и как она скажется на КПРФ? На эти и другие вопросы, подводя политические итоги года, "Правде.Ру" ответил директор Института глобализации и социальных движений, известный социолог Борис Кагарлицкий.

Фото:

- После парламентских выборов и отгремевших в столице многотысячных акций протеста как-то изменилась ситуация для левых?

— Для левых ситуация в России изменилась радикально. Но беда в том, что левые сами не изменились. С одной стороны, продолжается распад и раскол в КПРФ. Но очень показательно, что все это на электоральных результатах партии не отражается никак. Для Геннадия Зюганова итоги выборов в том, что партия ему вообще не нужна.

Достаточно иметь регистрацию и спонсоров и за него будут агитировать и Навальный, и "Эхо Москвы". Потому что "любая другая партия, кроме "ЕР" на деле в 8 случаев из 10 означает именно КПРФ. Поэтому коммунистические диссиденты сейчас пребывают в некоторой растерянности.

- А другие левые, они тоже пребывают в растерянности?

— Что касается остальных левых, то здесь тоже наблюдается растерянность и раскол, хотя формально все призывают к единству. Наглядный пример: 4 декабря одна из относительно крупных групп призывает к бойкоту выборов и вечером несколько её активистов оказываются арестованными за проведение акции активного бойкота. В это же время один из ее руководителей не просто голосует за КПРФ, но и публично об этом объявляет. Тут дело не в конкретных именах и названиях, а в том, что вопреки собственной провозглашаемой идеологии, у многих российских левых нет даже минимальных представлений о солидарности по отношению к собственным товарищам.

По отношению к демонстрациям в Москве тоже нет единства. Вернее, есть общее представление о том, что надо поддерживать демократические требования, но часть левых групп бежит участвовать в оргкомитетах, создаваемых либералами, или, на худой конец, пытается создавать собственные, альтернативные, более широкие площадки. Другие же с большим подозрением относятся к таким инициативам и предпочитают действовать самостоятельно, пытаясь вести работу с уличной толпой, находить там своих единомышленников, разъяснять свои позиции. На первый взгляд, большой разницы нет, но на деле разница принципиальная — сил и времени не так уж много. И каждый час, потраченный в прениях на либеральных площадках, это работа не сделанная на местах.

Есть, наконец, некоторое число людей, которые принципиально не хотят иметь ничего общего с "оранжевым движением" (даже агитировать его участников за свои взгляды). Но эти группы становятся всё более маргинальными.

— Но всё же есть основания думать, что ситуация меняется?

— Да, действительно. Во-первых, потому что обстановка в стране и ситуация в обществе стали благоприятствовать деятельности левых, начался приток новых людей, которые не удовлетворены сложившимся положением дел. Эта "новая волна" очень скоро наберет критическую массу, создав условия для реконструкции всего движения. К тому же объективные требования политической борьбы будут принуждать людей к консолидации.

- Вы серьезно? Тогда чего не хватает левым для консолидации?

— Вопрос в том, на какой политической основе это произойдет. На мой взгляд, для оформления левого движения в России необходимы два условия или два принципа. Во-первых, размежевание с либералами и националистами, во-вторых, надо выдвинуть четкую программу борьбы за сохранение и восстановление социального государства.

- В связи с упрощением процедуры регистрации новых партий и изменениемм порядка формирования Госдумы можно ли ожидать, что левые партии появятся как грибы после дождика?

— Новые левые партии неминуемо возникнут, но не только за счет тех, кто "не вписался" в старые партии, но и за счет их разложения, распада. Политическая реформа, начатая Медведевым, если она вообще пойдет, неминуемо будет вести именно к распаду старых "статусных" партий.

Инициатива президента, согласно которой можно будет партии регистрировать в два счета, если она будет быстро принята, усугубит раскол и внутри коммунистической оппозиции — уже между теми, кто пойдет создавать новую партию, и теми, кто продолжит бороться с Зюгановым внутри КПРФ.

- Давайте дистанцируемся от партстроительства. Можно ли говорить, что общество левеет — и россиян все больше не устраивает либеральная политика? Это, на ваш взгляд, как-то отразилось на электоральных позициях КПРФ?

- Общество левеет, в этом нет сомнений. Таков результат кризиса, таков итог социальной политики властей, особенно деятельности министров Фурсенко и Голиковой. Но голосование за КПРФ лишь в незначительной степени отразило полевение общества. Вообще-то, люди левых взглядов и настроений в большинстве своем не голосовали.

Не голосующие россияне, это и есть важнейший политический резерв левых, в том числе — электоральный. Это не только, как нам утверждают, обыватели, якобы не интересующиеся политикой (хотя есть и такие), но в немалом числе — как раз люди разбирающиеся в политике, знающие цену выборам и партиям, прекрасно понимающие, что оппозиционные политики ничем не лучше правительственных. Что же до избирателей, отдавших голоса КПРФ, то они просто сделали "тактический выбор", поддержав крупнейшую неправительственную партию. Главным агитатором за КПРФ, как я уже сказал, на этих выборах был Навальный.

— Борис Юльевич, вы неоднократно говорили что компартия деградирует — а она, как ни посмотри, живее всех живых, мандатов все больше… Или когда схлынет волна недовольства — то и "копилка" КПРФ опустеет?

— Положение КПРФ ухудшится не тогда, когда схлынет волна недовольства, а тогда, когда недовольные окончательно поймут, что на выборах, проводимых по старым правилам, им ловить нечего. Уже сейчас отношение к КПРФ резко ухудшилось, в том числе и среди тех, кто за эту партию голосовал. Они отдали свои голоса Зюганову, приняв его за оппозиционера, потом вышли на улицы, требовать пересчета голосов, а лидер КПРФ их стал обзывать "оранжевой чумой" и признал итоги выборов.

— А почему, на ваш взгляд, КПРФ не пытается, согласно ленинскому учению, возглавить протест? Или коммунисты идеологически — не авангард офисного пролетариата, ориентирующегося на либералов?

— Будучи частью системы, против которой выступают недовольные, КПРФ, естественно, не заинтересована в переменах. Мобилизационный потенциал либералов тоже не велик, они лишь овладели на некоторое время волной, которая поднялась стихийно. И они к тому же сделали всё, чтобы протест выдохся. Если власти не сделают какой-либо чудовищной глупости, протестные настроения пойдут на спад. Другое дело, что довольно скоро поднимется вторая волна протеста, вызванная социальным и экономическим кризисом. Причем, скорее всего поднимется из провинции. Что же до офисного пролетариата Москвы и Петербурга, то он тоже радикализируется постепенно по ходу развития политического и экономического кризиса. И ему придется самому участвовать в формировании политических организаций, способных выразить его настроения и отстоять его интересы.

— А не получится ли так, что оседлавшие гражданский протест  (по крайней мере, в столице) либералы оседлают и вторую волну протеста. К тому же в Москве митинговали вполне благополучные люди?

— Вполне возможно, что в Москве протест не носил ярко выраженного социального характера. Но случился он оттого, что провинция голосовала против правительственной партии. Отчего? Конечно, не из любви к столичным либералам. Люди видят, как гробят образование и здравоохранение, как растут коммунальные платежи, как трудно стало куда-то снизу пробиться. Они протестовали в первую очередь против социальной ситуации. А в столицах, особенно — в Москве, сценой овладели либеральные политики в блоке с националистами. Они крайне заинтересованы в блокировании социального протеста. Но это не получится. Просто потому, что объективная ситуация будет становиться не лучше, а хуже.