Два вопроса президенту

Сомнений в необходимости модернизационного рывка для  России нет и быть не могло - за прошедшие годы мы благополучно "проели" советское наследство. Вопросов, впрочем, остается множество - статья президента Дмитрия Медведева затронула лишь часть из них. А ответы требуется получить на все. Чтобы не совершить очередной виток по спирали, констатировав в 2029 году: "Двадцать лет бурных преобразований так и не избавили нашу страну от…"

Касаются эти вопросы широчайшего спектра тем. Так, президент обозначил свое видение политической системы: многопартийная демократия на основе консенсуса по основным вопросам жизнедеятельности государства и общества. Опора на институты гражданского общества. Обновление и совершенствование в ходе свободного соревнования открытых политических объединений.

Демократические принципы прекрасны, и я, как здравомыслящий человек, при прочих равных обстоятельствах предпочту демократию авторитаризму. Но я затрудняюсь привести примеры стран, прошедших модернизационный рывок на демократических началах. Президент вспоминает Петра I и советский проект, но можно вспомнить и послевоенную Японию, и Францию Де Голля, и опыт Южной Кореи – это если не брать наиболее одиозные примеры, вроде Чили при Пиночете.

Совместим ли модернизационный рывок с демократией? Честно скажу, не знаю. Предполагаю, что нет, что мобилизационный проект требует мобилизационной политики, что определенные ограничения демократических принципов на этом пути неизбежны.

Это принципиальный вопрос, на который нужно получить исчерпывающий ответ. По комплексу причин: чтобы заранее оговорить пределы ограничений, чтобы не скатиться на этом пути в авторитарную яму, чтобы четко определить условия и пути выхода из этих ограничений.

Ведь под сомнением может оказаться весь проект. Слишком легко на этом пути "испугать" общество и политические силы не обозначенным ранее закручиванием гаек, вызвать политический кризис. Остановиться на полпути, не решившись на обусловленные обстоятельствами меры. Промедлить с выходом или совершить "революционный" выход, с дискредитацией предшествующих достижений. Все это уже было в нашей истории.

Наконец, как быть с преемственностью курса модернизации при сменяемости политического руководства? Консенсус партий по базовым вопросам жизнедеятельности государства не является ответом - столь полный консенсус, способный обеспечить единство целей и методов, фактически означает однопартийную систему.

В возможность широкого общественного консенсуса по вопросам путей модернизации, тотального и, главное, долговременного сплочения вокруг идеи (т.е. тоталитаризма), массовой готовности к созидательной деятельности, отбросив противоречия, верится с трудом -  учитывая современные политические и общественные реалии.

Можно, наконец, закрыть на этот вопрос глаза, прикрываясь весьма растяжимым понятием демократии, вписывая в него все происходящие процессы. Но лучше не оставлять в тылу столь серьезной фигуры умолчания, открыто обсудив правила игры.

Я могу ошибаться и не видеть элементарного. Не замечать простые демократические процедуры осуществления модернизационного рывка. Но в этом случае их нужно широко разъяснять, снимая накопившиеся вопросы.
"Дела наши обстоят далеко не самым лучшим образом, - ставит Дмитрий Медведев диагноз экономической сфере. - Двадцать лет бурных преобразований так и не избавили нашу страну от унизительной сырьевой зависимости. <…> Отечественный бизнес за малым исключением не изобретает, не создает нужные людям вещи и технологии. Торгует тем, что сделано не им, – сырьем либо импортными товарами".

Не согласиться с такой оценкой – значит, не замечать бревна в собственном глазу. Но, кроме констатации фактов, хотелось бы видеть анализ причин. Этот анализ не будет легким, он затронет основы основ современной России - с ее возникновения, с развала Советского Союза. Вопрос правильности избранного курса, вопрос методов, средств и целей.

Построенный в России "неправильный рынок", по мнению идеологов либерализма, ограничен катастрофическими административными барьерами, препятствующими частной инициативе. Но разве административные барьеры мешали обновлению фондов подстанции Чагино, оборудования Саяно-Шушинской ГЭС, других масштабных инфраструктурных проектов?

А если на секунду представить себе, что эти барьеры - вольно или невольно - сохранили для нас советскую инфраструктуру? Что благодаря им не были окончательно распроданы по цене металлолома

приватизированные предприятия, как случалось это в "период начального накопления капитала" 90-х?

Слишком невероятное предположение? Хотелось бы понять - насколько. Из этого понимания вырастает образ модернизации - стимулировать или ограничивать рынок на этом пути? 

Ведь и сегодня крупный бизнес, обладающий гигантскими оборотными средствами, не изобретает, не создает, а "торгует тем, что сделано не им". То есть выкачивает и перепродает. Не потому, что он порочен, а потому, что это рыночно, потому, что выгодно.

Можно долго увещевать бизнес, что он должен быть социально ответственным (если не считать "социальную ответственность бизнеса" оксюмороном - у него другая задача, получение прибыли). Но можно же заметить, что подавляющее большинство приступов социальной ответственности отечественного крупного бизнеса последних лет происходило из-под административной палки. Когда скрытой, а когда и явной.

Президент признает, что они – "влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих "предпринимателей" - будут мешать модернизации. "Они хорошо устроились. У них "все есть". Их все устраивает. Они собираются до скончания века выжимать доходы из остатков советской промышленности и разбазаривать природные богатства, принадлежащие всем нам".

Ситуация сложилась именно так, и нужно понять, что к этому привело. Где была допущена ошибка? Ответ на этот вопрос представляется мне принципиально важным, без его обсуждения, проводя модернизацию, сохраняется шанс вновь наступить на те же грабли.

Это лишь два вопроса. Но реально ли входить в модернизационный рывок без четкого ответа на них?

Таких вопросов множество, а время поджимает. "Надо понять, прочувствовать всю сложность наших проблем. Откровенно обсудить их, чтобы действовать", – пишет Дмитрий Медведев.

Это обсуждение будет непростым, что видно уже по проблемам, поставленным выше. Но для страны оно имеет принципиальное значение.