Боголюбово — пятно на церковной репутации

Свято-Боголюбский монастырь в Суздальском районе Владимирской области вновь оказался в центре скандала. К детям из приюта при обители, по их словам, применяли жестокие физические наказания, а из мальчиков готовили боевиков. Последует ли за этим волевое решение священноначалия Русской православной церкви или скандал снова попытаются замять?

В некоторых СМИ насельников Свято-Боголюбского монастыря за издевательства над детьми называли "православной инквизицией", но это определение в корне неверно. Инквизитор в истории — это тот, кого Церковь, в данном случае Римо-Католическая, посылала для искоренения ересей. О Боголюбовском монастыре и его настоятеле архимандрите Петре (Кучере) так сказать нельзя — отец Петр сам является автором книги, которая Издательским советом Московского патриархата была запрещена к распространению как "не соответствующая православному учению".

Как отметил в интервью порталу "Интерфакс-Религия" благочинный Суздальского округа священник Виталий Рысев, "боголюбовцы" "формально пока являются частью Православной церкви". На самом же деле монастырь играет со священноначалием Русской церкви в весьма дерзкие игры: патриарха там то и вовсе не поминают за богослужением, то поминают, но при этом обвиняют в ересях.

Насельники Боголюбовского монастыря отнюдь не представляют собой замкнутую секту, скрывающуюся в лесных скитах, а весьма активны в миссионерском плане. На любую, даже самую незначительную попытку диалога матушки отвечают стандартной проповедью. Например, человек заходит в церковную лавку, чтобы купить крестик или икону, а ему объясняют, что иметь крестик или иконку отнюдь не достаточно, чтобы спастись. Это могло бы служить блестящим примером православной миссии, если бы людям действительно излагали православное учение о спасении. На самом же деле, "захожан" монастыря стараются обратить в причудливое полуязыческое учение: им на одном дыхании излагают как правильные с православной точки зрения вещи — "для спасения нужно регулярно ходить в церковь, соблюдать посты, исповедоваться, причащаться, бороться со своими греховными страстями" — так и "догматы", не имеющие к церковному учению никакого отношения — "ни в коем случае не берите паспорта нового образца, электронные документы, ИНН, не делайте прививок, ждите пришествия Русского Царя".

Жестокие наказания, которые применялись в монастыре к детям, исповедуемое в обители еретическое учение тоже оправдывает. О том, откуда происходит подобная идеология, "Правде.Ру" рассказал Аркадий Малер, член Синодальной Библейского-Богословской комиссии и комиссии по преодолению расколов Межсоборного присутствия Русской православной церкви:

— Дело в том, что в нашей околоцерковной среде уже очень давно и достаточно основательно набирает силу определенное идеологическое движение, которое я собирательно называю "опричным" или "неоопричным". Я хочу подчеркнуть, что речь идет не просто о каких-то отдельно взятых, случайных явлениях, а о целом движении, которое пока еще внутренне никак не структурировано в силу своей принципиальной аморфности и разнородности, но при иных исторических условиях и появлении общего лидера оно может составить Церкви не меньшую проблему, чем какие-нибудь донатисты в IV веке. Впрочем, оно уже составляет проблему тем, что, пользуясь всеобщей религиозной безграмотностью, оно навязывает окружающим собственные представления о Православной Церкви, так что очень многие, нормальные современные люди уверены в том, что это движение чуть ли не выражает подлинное, официальное православие. Если называть вещи своими именами, то мировоззрение этого движения вообще не христианское, а скорее языческое и если в истории христианства были его аналоги, то это гностики-маркиониты раннего Средневековья, для которых весь смысл Нового Завета сводился к борьбе с Ветхим Заветом, так что не очень понятно, зачем с точки зрения этих еретиков вообще нужно быть христианином, если можно оставаться в родном язычестве и вообще никак не связывать себя с религией инородного происхождения? Наиболее честные из них так и делают, провозглашая себя язычниками, а остальные продолжают называть себя христианами, фактически отрицая всю суть христианства — и нравственную, и онтологическую.

Бессознательный маркионизм этих новых "опричников" идеально ложится на их пещерную родоплеменную психологию, движущую ими куда больше, чем слова Нагорной проповеди, и отсюда возникает вся их идеология, ключевыми положениями которой являются, с одной стороны, архаический миф об изначально святом и всегда во всем правом народном племени, а с другой стороны, такой же миф об изначально святом и всегда во всем правом народном царе, выражающем волю этого племени. Ни Христос, ни Церковь в этой картине мира не нужны, но они вспоминаются только по принципу вынужденного двоеверия — раз тысячу лет наше племя исповедовало православие, то будем называть себя православными. Очень важно заметить, что поскольку вся мировая история представляется здесь исключительно борьбой своего племени со всем миром, то насилие воспринимается в этом контексте не как неприятная вынужденная мера, к которой приходится прибегать в крайних случаях, а как самостоятельная, культивируемая ценность, как часть самой идеологии.

Именно этим экстремистские движения отличаются от неэкстремистских — для них насилие не составляет моральной проблемы, для них насилие это даже не естественный способ решения других жизненных проблем, а сама жизнь как таковая. Именно отсюда возникает их поклонение Ивану IV Грозному и воспевание его опричнины, и только поэтому. Если бы Иван Грозный не был тираном и не создал опричнину, то он вообще был бы им неинтересен, как им неинтересен Иван III — подлинный создатель Московского Царства, о котором они не вспоминают, потому что их интересует не реальная Русь, а вымышленная.

Также и с блаженной Матроной Московской, — если бы наши неоопричники не придумали, что она общалась со Сталиным и если бы она вообще не выжила в сталинское время, якобы подтверждая этим миф о благорасположении Сталина к Церкви, то святая Матрона также была бы им неинтересна. Таким образом, мы имеем дело с идеологией, где не Иван Грозный или Сталин оцениваются с позиции христианства, но само христианство оценивается с позиции культа Ивана Грозного или Сталина. Очевидно, что для представителей этой идеологии не существует ни авторитета церковной власти, ни императива христианской миссии, и поэтому невозможно бесконечно надеяться на их исправление, пока они будут дискредитировать Церковь, иногда даже одним своим бутафорским видом.

Они работают именно в этом политическом русле. Я специально говорю о политике и идеологии, потому что к Церкви и богословию феномен современной "неоопричнины" не имеет никакого отношения — это именно политическое движение, и оно руководствуется именно идеологическими, а не богословскими принципами.
При этом, необходимо понимать, что для самих православных верующих, а также и для всего окружающего мира эти маргинальные группы только до тех пор имеют хоть какое-то авторитетное значение, пока они принадлежат к канонической Православной Церкви и сама Церковь никак не осуждает их действия. И чем дольше отсутствует это осуждение, тем больше они уверяются в своей безнаказанности. Дело епископа Диомида показало, что осуждение подобных священнослужителей автоматически влияет на понижение интереса к ним не только со стороны их противников, но даже союзников — лишаясь сана, они лишаются своего единственного преимущества, и больше уже никому не интересны.

Читайте самое интересное в рубрике "Религия"