Не было бы шанса, да санкции прочистили мозги

Соединенные Штаты и Евросоюз опять ввели санкции против России. На этот раз ограничения касаются финансового и топливно-энергетического комплексов. На известный вопрос: "Что делать?", в прямом эфире видеостудии Pravda. ru рассказал профессор кафедры фондового рынка и рынка инвестиций Высшей школы экономики Александр Абрамов.

Санкции спрессовали время: ждать больше нельзя. Санкции спрессовали время: ждать больше нельзя

— На ваш взгляд, санкции — серьезный удар по экономике России или нет?

— Это серьезный вызов. Но слово "удар" мне не нравится, потому что удар — это на поражение. Здесь все-таки российский бизнес и властную элиту пытаются принудить сделать определенные действия. А поразить, парализовать нашу экономику, финансовую систему — такой цели пока что нет. Европейские страны и США не будут стараться так, чтобы пострадало население. Обращение направлено к властным элитам. Никто не заинтересован создать хаос в России, в стране со 140-миллионным населением и с современным ядерным оружием.

Поэтому санкции всегда будут носить точечный характер. Это, скорее, воздействие на мотивацию, но никак не удар на поражение. Хотя санкции существенные. Но и российская экономика — восьмая по величине в мире, восьмой по величине внутренний рынок в мире, и он может функционировать на определенном образе самодостаточности, пусть не так хорошо, не все мы сможем покупать, но проживем, голодными не будем. Но все-таки нельзя и недооценивать. Вот я три циферки просто приведу — что случилось за прошедшие полгода.

Российские компании и банки заняли на западных рынках меньше на 65 миллиардов долларов. Существенно. Это чуть-чуть больше, чем весь Сочинский проект. Второе: наш золотовалютный резерв похудел за 8 месяцев на 45 миллиардов долларов. То есть государство вынуждено недозаимствованные средства возмещать за счет централизованных резервов. И при этом 74 миллиарда долларов было вывезено из страны. Часть даже из того, что государство дает бизнесу, в условиях неопределенности некоторые бизнесмены, видимо, под видом разных проектов размещают за рубежом.

Суммарно, если эту информацию резюмировать, условно можно примерно предположить, что только за полгода наш бизнес недополучил около 80 миллиардов долларов инвестиций. Без этого можно, конечно же, прожить, безусловно. Но инвестиции — это всегда экономический рост, рабочие места, бодрость духа и так далее. Поэтому нужно просто понимать цену вопроса. У нас есть некие принципы, некоторые требования. Запад считает, что, потеряв деньги, Россия станет гибче.

Читайте также: Над Россией прольются черные слезы нефтяников

— Неужели там верят, что мы прогнемся под действием санкций?

— Все-таки на любой конфликт надо смотреть с точки зрения конструктивной логики. Несмотря на то, что ясных дорожных карт разрешения кризиса мы не имеем, мне кажется, обычная логика выхода из таких сложных геополитических ситуаций заключается в поиске решения, чтобы все стороны получили какой-то плюсик. — И Россия, и Украина, и Европа, и США не чувствовали бы себя обиженными. И всегда выходу из кризиса способствуют внутренние изменения. Не бывает так, что если отстаивается какая-то позиция, и мы ничего не можем изменить. Не надо выплескивать ребенка из ванны. Я думаю, наши принципы и идеалы никто от нас не заберет, но мы тоже должны меняться.

— Что нужно изменить, какие внутренние резервы использовать?

— С точки зрения философии бизнеса, никогда не надо что-то делать потому, что вас обидели. Надо всегда делать в экономике проект, потому что вы внутренне и ваши коллеги к этому готовы. Будет плохо, если мы просто попытаемся переориентироваться на другие рынки. Все-таки азиатское финансирование — в основном связанное. Оно более жесткое для российского бизнеса, чем финансирование от инвесторов из США и Европы. И будет немножко более дорогим. У нас есть внутренние ресурсы. По экспорту капитала, прямым иностранным инвестициям Россия уже много лет занимает четвертое-пятое-седьмое место в мире. Ежегодно этот рейтинг проводит ЮНСТАТ — организация при ООН. То есть Россия всегда была одним из крупнейших мировых поставщиков капитала на внешние рынки. Вызов российской экономике, который даже отчасти связан с санкциями, это найти применение этих денег внутри страны.

— Как же сделать, чтобы капитал не бежал?

— Мы производим какой-то внутренний валовый продукт. Из него тратим на потребление, на собственные инвестиции, а еще у нас остается такой огромный плюс, что мы не знаем, куда его деть и вывозим за границу. Мы создали фонд национального благосостояния, резервный фонд. Это и то, что есть в заначке у Центрального банка, суммарно называется золотовалютным резервом. Вес этого золотовалютного резерва сегодня примерно 460 миллиардов долларов. Там, в общем-то, излишки денег, которые не используются по целевому назначению. Я имею в виду прежде всего заначку Центрального банка. Примерно 300 миллиардов долларов находится в резерве ЦБ якобы для поддержки внутреннего валютного курса, от которого он уже отказался. Это деньги, в общем-то, на черный день, абсолютно не целевые.

Конечно же, нужно тратить эти резервы внутри страны. Но наша беда в чем? У нас нет достаточно сильных финансовых институтов и компетенций для того, чтобы эти деньги потратить так, чтобы их не украли. Году так в 2003 или 2004 президента Владимира Путина спросили: а почему нам эти резервы не использовать в стране? Его ответ был очень краткий и содержательный: Украдут! За прошедшие 10 лет у нас так и не появилось институтов, которые гарантируют абсолютно прозрачный и эффективный механизм использования этих денег внутри страны.

Хотя ведь последние 10 лет государство не спало. Для того чтобы впрыснуть эти деньги в экономику и их не украли, была проведена титаническая работа, во-первых, по созданию институтов развития, во-вторых, по улучшению, так сказать, инвестиционной среды, институциональной среды. Недавно был опубликован мировой рейтинг глобальных конкурентных способностей. Россия там очень хорошо улучшила свои позиции. Даже на Западе признают, что у нас стало лучше. Мы посмотрели, как развивались, развивается Китай, какой был опыт в Сингапуре, Норвегии, Финляндии… То есть мы изучили лучшие мировые практики в области инноваций.

Читайте также в Pravda.Ru: Санкционная война не растопит лед Арктики

И что мы сделали? Мы скопировали абсолютно все возможные институты развития, которые эти страны применяли для рывка. Даже некоторый перебор вышел — многие институты развития друг друга копируют. — ВЭБ, Роснано, Российская венчурная компания, Олимпстрой, Ростех… Их очень много. Там работают неглупые люди, там есть деньги. Но если посмотреть на эффективность работы институтов развития, все не очень однозначно. С одной стороны, у них много проектов, и они умеют осваивать деньги, но темпы роста нулевые. И это желтая карточка институтам развития.

Нельзя сказать, что мы ничего не делали. Мы делали колоссально много, в это вовлечено огромное количество умных людей, денег, идей и так далее. Но темпы нулевые. Это не чей-то злой умысел. Значит, что-то здесь есть другое. Как мне кажется, проблема, что среда институциональная в России остается неблагоприятной для бизнеса. Попробуйте сегодня открыть маленький магазин или маленькое производство построить, шлакоблоки производить. Один мой знакомый рассказал, что на следующий день милиционеры пришли. Огромная масса людей в нашей стране привыкла контролировать, привыкла говорить, что государство — это нечто великое, а бизнес только хочет что-то украсть.

Идти в бизнес, нести риски бизнеса готовы все меньше, меньше и меньше людей. Мы не проснулись. Мы спим! Студенты не хотят создавать новый бизнес. Они хотят либо в госкорпорациях работать, либо уезжать за границу. Конечно, у нас есть хорошие примеры работы малого и среднего бизнеса. Но в основном бизнес и инициатива находятся в угнетенном состоянии. Разбудить это все, в общем-то, можно, но здесь много рисков. Проще и спокойней управлять, когда у вас деньги разложены в десяти корпорациях. Решения можно проще реализовывать. Но это материализуется в нулевой экономический рост. Чтобы был реальный рост, надо идти на риск. Нужно пробуждение инициативы и предпринимателей, и населения. Но неизвестно, как это все себя поведет. Боятся того, что было в начале 90-х годов.

Виновато наше неверие в рынок. Виновато наше неверие в частную инициативу. Вот кто дороги в Китае построил? Не государство централизованное, не Госавтодор китайский. Их построили муниципалитеты. У них были возможности выйти на рынок заимствований, сделать схему, привлекать деньги. А у нас выйди! Муниципалитеты безденежные и безынициативные. Мы пытаемся решить строительство дорог в любой губернии каким-то централизованным механизмом. Ожидают, что сейчас триллионы рублей польются и вновь у нас государственный капитализм обретет второе дыхание. Проблема все-таки глубже. Помимо просто схем, которые нарисовать не так сложно, нужны какие-то более глубинные преобразования, ориентация на других экономических субъектов, пробуждение этих экономических субъектов от страха и сна.

Читайте также: Кнут санкций пройдется по всем

— У некоторых уже получается. В Калужской области, например.

— Безусловно. Но надо же это как-то более активно распространять. А это требует очень ответственного решения. Должны быть финансы децентрализованы. В этом ключ, так сказать, к возможным будущим удачам. Ведь любое серьезное изменение в финансовой системе, в экономике — это всегда риск.

— То есть наша финансовая система излишне централизована?

— Не бывает, чтобы такая централизованная система производила из себя экономический рост и благополучие. Такие системы хороши тогда, когда мы балансируем на грани голода, социальных конфликтов, каких-то еще опасных процессов. Это мобилизационная структура. Потому что, если сложно будет, все получат какие-нибудь талоны, карточки, как-то будут накормлены и довольны. Но для развития эта схема абсолютно не годится.

— Как вы прогнозируете дальнейшую ситуацию с этой санкционной войной?

— Ситуация пока будет усугубляться. Нужно найти какое-то конструктивное решение, которое бы устроило и Европу, и Россию, и и другие заинтересованные стороны в этом конфликте. Пока позиции диаметрально противоположны и не складываются в какой-то сценарий, который устроит все стороны конфликта. Они только начали переговорами движение навстречу друг другу. А сближения позиций и первых решений можно ждать где-то через полгода.

У нас есть шанс стать другими, потому что плодотворное влияние на наши мозги оказал этот конфликт. Время спрессовалось. При продолжении некоего благополучия, двухпроцентных темпах роста, нефтяном излишке мы еще 15 лет сидели бы на обочине. А сейчас время сжалось. Мне кажется, это любой человек почувствовал. Если бездействие будет продолжаться, то негативные последствия наступят гораздо быстрее. Думаю, это хороший стимул для изменений.