За пять минут до войны

15 лет назад в Клайпеде был захвачен командир российской дивизии … Эти записки я сделал 15 лет назад, но так нигде и не опубликовал. Но так как наши соседи-литовцы стали членами НАТО, думаю, что сегодня нелишне и им, и нам напомнить о тех событиях.

Утром 8 апреля 1992 года у меня было прекрасное настроение. В кармане лежал билет на самолёт и ровно через 24 часа сумрачный и дождливый Калининград должен был смениться утопающем в бело-розовом цветении Севастополем. Включив в автомобиле радиоприёмник, я пытался найти волну, на которой передавалась сводка погоды в Крыму.

Но сообщение, переданное по “Маяку” тут же развеяло радостное настроение: “Как сообщил редакции начальник штаба Дважды Краснознамённого Балтийского флота вице-адмирал Гришанов вчера поздно вечером в подъезде своего дома в Клайпеде неизвестными лицами захвачен командир дивизии береговой обороны полковник Иван Черных...”

Ивана Григорьевича Черных я знал хорошо, только несколько дней назад видел и разговаривал. Что с ним? Как это произошло? Где полковник? Жив ли?

Командующий флотом адмирал Егоров был в своём кабинете. Предваряя все мои вопросы, он подал шифрованную телеграмму и заявление Военного Совета Балтийского флота. Из них явствовало, что 7 апреля около 19.30 местного времени (20.30 московского) командир дивизии береговой обороны Балтийского флота, базирующейся в Клайпеде, полковник Иван Черных, старший прапорщик Сергей Антонов и водитель командирского “уазика” гвардии сержант Пузик поднимались по лестнице в квартиру командира. На лестничной площадке первого этажа они были окружены десятью вооружёнными неизвестными лицами. Неизвестные заломили им руки, надели наручники. Командир дивизии был увезён на “девятке” голубого цвета, гос. номер 51-52 LL , которую сопровождала полицейская машина с сиреной. Машины убыли в направлении Вильнюса.

Об этом через три часа сообщил командованию старший прапорщик Антонов. Его и сержанта - водителя продержали под охраной семерых вооружённых лиц в полицейском участке, а затем выпустили.

Пока я знакомился с информацией и заявлением Военного совета, из Клайпеды позвонил начальник береговых войск БФ генерал-майор Н. Лукиянчук (он убыл в Клайпеду ночью, как только ушло сообщение о пропаже Черных). Генералу буквально несколько минут назад удалось дозвониться на квартиру председателю Верховного Совета Литвы Ландсбергису. Господин Председатель на вопрос о судьбе Ивана Черных ответил, что он не в курсе дела, приедет на службу и разберётся.

Не спал, как оказалось позже, всю эту ночь и уполномоченный правительства России по выводу войск с территории Прибалтийских государств командующий Северо-Западной группой войск генерал-полковник Валерий Миронов. Ночью на все его телефонные звонки руководству Литовской республики - молчание. В 9 утра по местному времени, наконец, удалось связаться с руководством Литовской республикой, но решить вопрос не удалось.

Валерий Иванович решает лететь в Вильнюс. О чём и сообщает командующему флотом. Пользуясь случаем, прошу и меня включить в полётную ведомость.

Возражений нет, есть жёсткий лимит времени, чтобы подготовиться к необычной и незапланированной командировке. А в это время моему коллеге Александру Рожнову удаётся связаться по телефону с заместителем Председателя Верховного Совета Литвы К. Мотекой Вот запись их беседы:

-Господин Мотека, вчера полицией в Клайпеде арестован командир дивизии Балтийского флота гвардии полковник Черных. Прошу Вас прокомментировать ситуацию, насколько серьёзно обвинение, предъявленное этому российскому военнослужащему?

-Я думаю, - ответил господин Мотека, такие военнослужащие, как полковник Черных, не делают чести Российской армии...

Заместитель Председателя Верховного Совета ЛР пояснил, что против полковника Черных литовской стороной выдвигаются серьёзные обвинения в противоправных действиях в отношении суверенного государства: попытка создания местного ГКЧП, помощь бывшему первому секретарю Клайпедского горкома КПЛ Бремкаускасу, препятствование литовским властям в получении партийных архивов и т.д.

-Кроме того, - сказал господин К. Мотека, - в последнее время он ввёл вооружённые патрули по городу, как будто его власть распространяется на весь город. Он объявил, что выполняет только распоряжения своего командования.

Кроме того, я сразу могу сказать и , думаю, не раскрою этим тайну следствия, - нисколько не лучшим является и его заместитель по политчасти.

-Ему тоже предъявлено обвинение?

-Пока я могу сказать, чтоматериалы находятся в прокуратуре.

-После задержания полковника Черных были ли сразу же поставлены об этом в известность российские власти?

-Да. Но он только вчера вечером или ночью был задержан, и я ещё не могу точно сказать... Генеральный прокурор Литвы занимается этим делом.

-Именно Генеральный прокурор Литовской Республики занимается этим делом?

-Да, именно Генеральный прокурор. По его поручению было проведено задержание в Клайпеде.

-Грозит ли полковнику Черных наказание по Литовским законам?

-Да, потому что преступление совершено на территории Литвы. Ну а выдача Черных, поскольку он является гражданином,ну... военнослужащим России... Это уже будет по правительственным каналам, поскольку у нас пока ещё не ратифицирован договор и нет соответствующего соглашения.

-С российской стороны поступила какая-то реакция на этот случай?

-Я ещё не получил никакой реакции. Я только знаю, что генерал Миронов прилетел в Калининград, и оттуда вместе с командующим Балтийским флотом и представителем российской прокуратуры хочет приехать в Вильнюс и встретиться с Генеральным прокурором.

-Вы убедились, что мы никакой тайны здесь не делаем, и то, что я знаю достоверно, - вам передаю.

Самолёт генерал-полковника Миронова сел на аэродроме Чкаловск под Калининградом. Сел, чтобы взлететь буквально через считанные минуты. Наша с врИО прокурором Балтийского флота полковником юстиции Михаилом Кислицыным “Волга” успела к трапу буквально в последнюю секунду. Пока взлетали, рассмотрел тех, кто был в салоне. Кроме генерал-полковника В. Миронова и адмирала В. Егорова в Вильнюс летели помощник командующего БФ по работе с личным составом контр-адмирал В. Степанов, военный прокурор СЗГВ полковник юстиции В. Сучков, врИО военного прокурора БФ полковник юстиции М. Кислицин...

За последние два года я был в Вильнюсе десятки раз. Но впервые прилетел в столицу республики вот так, спонтанно, без предупреждения знакомых. Самолёт генерал-полковника Миронова посадили в самом конце взлётной полосы. Встречал командующего старый знакомый - командир Вильнюсской мотострелковой дивизии полковник В. Фролов, два майора с автоматами на плечах и два ещё одних знакомых репортёров газеты “Республика”. Оперативные ребята...

В 12.20 (время местное) из кабинета командира дивизии полковника В. Фролова генерал-полковник В. Миронов тут же связался по телефону с господином В. Ландсбергисом. В ответ на просьбу срочно принять у себя двух командующих, чтобы решить “известную проблему в общих интересах”, было получено согласие. Через час мы должны быть в Верховном Совете. Генерал-полковник Миронов этот час посвящают...телефону. Звонки в Ригу, Москву, Калининград, Клайпеду...

В Клайпеде в это время совет офицерских собраний воинских частей гарнизона принимает резолюцию. Документ может излишне резким, эмоциональным, без дипломатических тонкостей. Но что есть, то есть.

Резолюция совета Офицерских собраний воинских частей Клайпедского гарнизона

Офицеры, прапорщики, сержанты и солдаты Клайпедского гарнизона глубоко возмущены варварской и противоправной акцией по захвату и незаконному удержанию командира дивизии Вооружённых Сил независимого государства Россия, начальника Клайпедского гарнизона гвардии полковника Черных И.Г. в течении суток, а старшего прапорщика Антипова С.Н. и сержанта Пузика А.С. - в течении трёх часов, и считают, что подобные провокационные действия не совместимы с международными и правовыми нормами.

Мы требуем встречи руководителей города и представителей Верховного Совета Литовской Республики с офицерским составом Клайпедского гарнизона для объяснения по данному факту и установления нормальных взаимоотношений между военнослужащими гарнизона и властями города не позднее 18 часов 13 апреля 1992 года.

Ответ должен быть направлен командиру части до 16.00 10 апреля 1992 года.

В случае отказа мы оставляем за собой право проведения акции - протест на городской площади около здания мэрии с участием всех воинских частей Клайпедского гарнизона. Совет Офицерских собраний частей Клайпедского гарнизона.

Рассказывает генерал-майор Н. Лукиянчук:

-Я прибыл в Клайпеду в 4 часа утра, все офицеры дивизии были на местах. Ночью и утром с офицерами было очень трудно говорить. Едва их удалось успокоить, а затем в 9 часов утра вместе с начальником штаба дивизии полковником Керским мы поехали в городской совет

-Мне сообщили о происшествии в 23 часа, - дополняет генерала начальник штаба дивизии полковник Владимир Керский, - Я тут же дал команду на приведение дивизии в повышенную готовность и стал звонить местным властям. Все телефоны молчали. Наконец удалось подозвать какого-то полицейского. Передайте, говорю ему, своему руководству, если мне в течении 40 минут никто не позвонит, я выгоню на улицу бронетехнику и буду брать заложников.

Минут через 30 позвонил мэр Клайпеды. Начал выкручиваться, что он ничего не знает. Я тогда поехал в городской совет, а там все в сборе: мэр, прокурор, комиссар полиции. То, что это провокация готовилась, я понял сразу. При мне звонил Ландсбергис, интересовался ситуацией в городе.

Я заявил представителям властей Клайпеды официальный протест по поводу захвата командира дивизии и передал требование командования флота: к 9 утра Черных должен быть в дивизии, иначе будем принимать соответствующие меры: дивизия приведена в боевую готовность повышения.

Потом приехал генерал Лукиянчук, вместе начали думать, что делать. Собрали командиров частей, а они в один голос: освобождать командира, выводить танки. Генерал успокаивает, дескать, грудью встану, но танки не войдут. Один из командиров полков, Мансуров, завелся: через Вас перееду, товарищ генерал. Танками перекроем железную дорогу, улицы, заставим обратить на себя внимание. Как могли, успокоили людей...

Переговоры в Вильнюсе началисьоколо двухчасов по местному времени. С Литовской стороны - председатель Верховного Совета В. Ландсбергис, его заместитель К. Мотека, генеральный прокурор республики А. Паулаускас, заместитель министра охраны края полковник-лейтенант И. Гячас...

С нашей стороны - два командующих, полковник юстиции М. Кислицын и случайно не успевший покинуть помещение полковник В.Фролов.

Пересказывать ход разговоров, я думаю, нет смысла.

Полковник -лейтенант И. Гячас вёл их полную запись в рабочую тетрадь, спецслужба председателя Верховного Совета - на диктофон. Так что обвинить меня в том, что здесь что-то напутано - невозможно. Вот выдержки из стенограммы переговоров. Именно они дают ёмкое представление о многих вещах. Снимают многие вопросы.

Генерал-полковник В. Миронов: У нас не было никаких сообщений до тех пор, пока полковник Черных не оказался в Вильнюсском следственном изоляторе. Настораживает и то - я бы хотел, чтобы это было случайностью, - что вчера, в 23.30 местного времени, к расположению полка этой дивизии на двух КамАЗах прибыли порядка 60 вооружённых лиц, которые имели явное намерение завладеть парком боевых машин. И только караул эти действия пресёк...

В. Ландсбергис: Вам могли сказать неправду, мы это уже опровергли. Это сообщение ТАСС - просто смешная история, которые порой выдумывают и ваши службы. Как в случае, когда вроде бы кто-то похитил солдата, его избивали. Это смешная история в ней мало фантазии. Это было исследовано нашей полицией, это был случай нестатусных отношений между солдатами, а из этого сделали провокацию против Литовской Республики. А вы поспешили сообщить для ТАСС, будто литовские власти заняты таковой ерундой...

В.М.: Господин Представитель, давайте же вернёмся к теме нашего разговора. Я, как уполномоченный Российской Федерации, протестую против задержания и помещения в следственный изолятор гражданина России...

В.Л.: Вы протестуете против исполнения служебных обязанностей нашей прокуратурой и нашей полицией...

В.М.:Я не политик. Вероятно, это должно быть решено в ходе межправительственных переговоров между Российской Федерацией и Литовской Республикой. И когда эти две стороны договорятся, у меня не будет никаких сомнений, как поступить в той или иной ситуации. Но я бы хотел обратить ваше внимание и на следующий момент: полковник Черных является командиром большой войсковой части. И, хотим мы того или нет, за ним стоит многотысячный коллектив. А то, как всё это было сделано с командиром дивизии, очень возбудило весь её коллектив, пошла цепная реакция по всем воинским частям и соединениям группы войск и флота. И мне не хотелось бы, чтобы мы получили букет каких-то конфликтов...

В.Л.: То, что Вы называете коллективом. Они иногда выполняли и противоположное...

В.М.: Они выполняют пока мой приказ, оставаясь в местах постоянной дислокации. Но прошу Вас понять, уповая на Вашу мудрость политика: всему бывает предел.

В.Л.: Ну а в чём же предел? Что же, в меньшем чине можно привлекать к ответственности, а полковника нельзя?

В.М.: Дело не в чине. Перед законом все равны независимо от должностей и званий. Но ведь здесь и чисто человеческий фактор, например, фактор командира...

В.Л.: Руководству Вооружённых Сил в Москве должно быть известно, что против Черных ещё осенью прошлого года возбуждено в Литве уголовное дело. И Черных исчезал из Клайпеды, потом опять появился... Не является возврат сюда человека, который может быть арестован, своего рода провокацией, вызовом? Не лучше ли было его придержать его в России?

В.М.: Это не провокация. Военная прокуратура по поручению Прокуратуры Российской Федерации возбуждало против полковника Черных уголовное дело по известным обстоятельствам. Это дело закрыто...

В.Л.: Это с вашей стороны. А с нашей - нет. Вы его просто подставляете... Может быть, наша прокуратура предложит возобновить это дело и по военно-прокурорской линии тоже. Не знаю, как там у вас... Сейчас уже, наверное , будут награждать путчистов...

В.М.: Я бы не затрагивал эту тему, господин Председатель. Я не очень большой астролог.

В.Л.: Это ближе, чем звёзды...

В.М.: Я ещё раз обращаюсь к вам, господин Председатель, к вашей мудрости с просьбой освободить полковника Черных из-под стражи... Я могу гарантировать, и командующий Балтийским флотом меня поддержит, что я сегодня же вывез бы Черных с территории Литовской Республики. А оставление ситуации чревато возникновением конфликта. Войска управляемы, от “а” до “я”, как бы кому-то иное не казалось и не хотелось, но...

В.Л.: Но как понимать вот этот ультиматум из Клайпеды? Офицерское собрание требует освободить командира, назначает сроки... А что будет после срока?

В.М.: Просил бы ещё раз понять: те, кто достаточно тесно соприкасался с армией, знают, что такое командир - по всем его канонам. Это уровень доверия к нему людей, уровень уважения, готовности идти за ним.

В.Л.: Но достоин ли доверия командир, против которого ведётся уголовное дело? Или могли бы вы заменить такого командира?

В.М.: Возбуждение уголовного дела ещё никогда не означало виновности человека. Я думаю, что российское правительство достаточно компетентно, чтобы определить, достоин литот или иной быть командиром...

В.Л.: Я хорошо запомнил ваше предложение убрать Черных с территории Литвы. Это серьёзное предложение. Повторяю, его присутствие здесь - это своего рода вызов. Напрасно его сюда вернули.

В.М.: Нам надо решить конкретную ситуацию...

А. Паулаускас:... Мы действовали согласно закону, была дана санкция прокуратуры. Да, в подъезде ему ничего не читали, но потом ему всё объяснили... Он обвиняется в преступлении на литовской территории и против Литовского государства... Мы сегодня ему говорили, он пока отказывается давать показания, но это уже другое дело...

Полковник юстиции М. Кислицын: Простите, господин Генеральный прокурор, уголовное дело против Черных было возбуждено военным прокурором Клайпеды 22 августа. И в октябре оно было направлено - по подследственности - военному прокурору Клайпедского гарнизона. Он расследовал это дело до конца и в ноябре прекратил. О нём так же было известно прокурору Клайпеды. Сейчас уже апрель. И в связи с чем принимаются такие меры к полковнику Черных? Ведь это ваша прокуратура направила его дело к нам. Что, у вас заведено ещё одно уголовное дело?

А.П.: У нас оно никогда не прекращалось

В.М.: Господин Председатель, я предлагаю вернуться к первой части нашего разговора. В интересах обеих наших сторон необходимо ваше решение и решение Генерального прокурора республики об освобождении полковника Черных.

К. Мотека: Вы говорите о Черных, как о лице, обладающем какими-то правами на неприкосновенность...

В. Миронов: Нет. Я просто призываю вас учесть реалии обстановки.

К.М.: Вы ставите нам требования, какие бы не поставили никаким другим государствам...

В.М.: Это не требования. Это просьба. Ещё раз поймите, мы живём в реалиях сегодняшнего дня. Я глубоко убеждён: ни Литовской Республике, ни нам не нужен какой-то второй Карабах или Приднестровье...

В. Ландсбергис:... Вот телеграмма военного совета флота. Вы её знаете. В конце указано: будут приняты все необходимые меры... Речь идёт о вооружённых действиях на территории другого государства?

В. Егоров: Речь идёт не об этом. Вы сделали шаг, который обезглавил целую дивизию...

В.Л.: Будем надеяться, что таких текстов мы получать больше не будем. Даже при аресте полковника...

В.Е.: Со своей стороны мы надеемся, что вы не будете арестовывать командиров дивизий без предупреждения. Ведь ночью нам об этом не сказало ни одно должностное лицо.

В.М.: Я ещё раз предлагаю вам разумное, компромиссное решение. Чтобы Черных уже сегодня покинул со мной территорию республики.

В.Л.: Пусть прокуроры подумают..

Ю. Гаудутис: Я провожу следствие по делу. Никаких пристрастий и политических амбиций со стороны прокуратуры нет. Мы руководствуемся только нашими законами.

В.М.: Прошу извинить, но на основании этих законов можно возбудить уголовное дело против каждого военнослужащего России на территории вашей республики. Потому, что решениями Литвы национализировано всё имущество, техника наших войск. А ведь мы ими пользуемся.

В.Е.: И мы ничего не можем вывозить.

А. Паулаускас: По согласованию, по заявкам всё можно вывезти...

В.Е.: Господин Председатель, ситуация и без того взрывоопасна, и без того у всех нас на территории Литвы тяжёлое положение.

В.Л.: Подобные вещи не способствуют улучшению обстановки. Это и отсутствие прогресса в переговорах по выводу войск. Их затягивают... Мы слышим: история, проблемы... Можно понять и так: а что ты, слабый, против нас сделаешь?..

В.М.: Я такого никогда не говорил. Но моё личное мнение таково: исходя из интересов российской безопасности, расчётов по обустройству семей - нам нужно минимум пять лет. А ваше мнение - к концу 93-го года. Подпишут наши руководители - будем исполнять.

В.Л.: Но подпишут ли? Не подписывают. Вы можете представить себе дивизию литовских войск в Москве, которая не выходит оттуда, пока не будет договорённости? У вас есть огромная сила. Но не надо этим пользоваться.

В.М.: Наши офицеры этим не пользуются.

В.Л.: На всю катушку не пользуются. Но пользуются тем, что могут не уходить... Вот новая телеграмма, от какого-то Офицерского собрания немедленно освободить, иначе будут приняты практические меры...

Я позже нашёл резолюцию. Вот её текст:

“Офицерское собрание заявляет протест и решительное осуждение незаконных и противоправных действий властей Литвы по отношению к командиру соединения полковнику Черных Ивану Григорьевичу..

Офицерское собрание, поддерживая ультимативное заявление командования соединения, требует немедленно освободить командира соединения полковника Черных И.Г. В противном случае во взаимодействии с другими частями гарнизона будут приняты практические меры по его освобождению.

Офицерское собрание предупреждает официальные власти Литвы о недопущении подобных фактов по отношению к военнослужащим и членам их семей, так как есть у нас необходимые силы и средства для своей защиты.

Резолюция принята единогласно на Офицерском собрании войсковой части полевая почта 41610”

В.М.: Ещё раз призываю сегодня вас вместе, сегодня, сейчас этот процесс остановить. Свой вариант мы вам сейчас предложили.

В.Л.: Я думаю, на фоне таких действий этот вариант звучит как ультиматум.

В.М.: Надо сделать всё, чтобы ничего плохого не произошло.

В.Л.: У вас есть силы, которые можно противопоставить вот этой непослушности?

В.М.: Я вспоминаю события, когда вы тоже ставили вопрос о силе, о физическом уничтожении вильнюсского ОМОНа. Любое насилие вызывает насилие. А где насилие, там кровь. Это - не выход. И благодаря этой работе, которую мы ведём, я гарантирую выполнение приказов. Но прошу учитывать общую обстановку в Литве, вокруг воинских частей...

В.Л.: А как вам кажется, угроза насилием со стороны командования дивизии не является преступлением?

В.М.: Что же, мы будем разбирать каждое слово по составным?

В.Л.: Наверное, придётся. Придётся возбудить дело и назвать его командование.

В.М.: Речь - о решении Офицерского собрания...

В.Л.: А командование будет отмеживаться?

В.Е.: Господин Ландсбергис, вы прекрасно знаете, как разыгрывался этот сценарий. В течении трёх часов, ночью, до прибытия адъютанта полковника Черных, дивизия пребывала в неведении. И тем не менее до утра никаких действий не предпринималось. Только что, накануне, я звонил в Клайпеду: как обстановка? Мне доложили, что адмирал Громов в значительной мере снял напряжение. Но он уже улетел в Калининград, сегодня летит в Москву. И напряжение опять растёт. Поймите, вам писали не юристы, вам писали люди. Я бы сказал: они потеряли своего отца. Представьте себе сына, который бы спокойно сидел и обдумывал каждую фразу, как вызволить своего отца. Извините, но это надо понимать и нам, прожившим втрое больше, чем те лейтенанты, которые это писали, которые ничего не видели. Их не нужно осуждать. Я не знаю примера, чтобы командира дивизии взяли в плен даже в Афганистане. Военные люди всегда предпочитали смерть плену...

А.П.: Не надо этой сталинской альтернативы, оставим отца народов в покое.

В.Л.: Что ж, пусть прокуроры посовещаются. И, может, стоит позвонить Черных? Чтоб не отказывался всё-таки от показаний... Нужна развязка ситуации, а вы не можете ему ничего посоветовать. Получается ситуация маленького силового давления... Если там эти дураки будут ехать в направлении Вильнюса - ну что ж, заминируем дороги, и всё...

В.М.: Давайте всё-таки посоветуемся и решим.

В.Л.: Давайте решим...

Позволю тут небольшое отступление. Совет этот был, на мой взгляд, литовской стороне совершенно не нужен. Она просто тянула время. Сидя почти напротив Ландсбергиса, я видел, как ему через каждые полчаса приносили сводку о положении в Клайпеде. И господину Ландсбергису уж очень хотелось, чтобы личный состав дивизии “сорвался”. А далее - сценарий старый: шум через прессу, апелляция к мировому сообществу и т.д.

Что было, то было: вышло несколько танков за ворота части. Без боекомплекта, всего на несколько метров. Сдали нервы у одного из молодых командиров рот...

Рассказывает полковник В. Керский:

-В кабинете председателя Клайпедского совета В. Чапаса мы провели свыше 12 часов. Только раз отлучились на час, чтобы встретить и переговорить с первым заместителем командующего ВМФ СНГ, который прилетел в Клайпеду. Обстановка была очень тяжёлая, я боялся, чтобы она не вышла из-под контроля. Дивизия и танковый полк, дислоцированный в Тельшяй, собиралась выступать на Вильнюс. Об этом я сказал и в телефонном разговоре генеральному прокурору Литвы Паулаускасу: “Я не сомневаюсь, что вы выпустите Черных через день, два. Но здесь уже сегодня к вечеру будет кровь. Кто за неё ответит?” Он мне отвечает: “Мы его сегодня освободим.” Я тут же сегодня звоню в дивизию, информирую людей. Никому не позавидуешь в такой ситуации. Моё ведь дело воевать, а не переговоры вести. А в дивизии в это время шли собрания, в танки грузился боекомплект, продовольствие.

А вот когда мы были на переезде из дивизии в городской совет (после проводов генерала Громова) тут же вышли на улицу танки. Это сразу же отсняли на видео и нам в городском совете показали. Два танка были впереди, на башне плакат: “Требуем освободить полковника Черных!” Три сзади. Были танки на улице минут пять. Я приехал в полк, говорю командиру роты старшему лейтенанту: “Что же ты делаешь?” А он мне: “Вы же никто мер не принимаете”. И опять пришлось объяснять, что всё это не так...

Совещалась литовская сторона сорок пять минут. И разговор пошёл после этого достаточно вяло. Согласовывается протокол передачи полковника Черных “на попечение не только ваше, но и представителя МИД России, который уже на пути в Вильнюс и будет через полтора часа”.

Г-н Ландсбергис выражает пожелание “убрать Черных подальше от Клайпеды”, генерал-полковник Миронов - сделать это как можно быстрее уже здесь, в Вильнюсе. Г-н Председатель уже не против. Только у него - одно “кстати”: в Клайпеде есть ещё один полковник, замешанный в этом деле - помощник Черных Егоров, однофамилец адмирала”... На замечание генерал-полковника Миронова, что он знает этого офицера только с положительной стороны, г-н Ландсбергис роняет: если вы его не заберёте, мы его заберём. “Потому, что есть сведения”.

Согласовано время новой встречи - 21.00

Наши две машины мчатся в Северный городок в Вильнюсе, а полковник юстиции В. Сучков и М. Кислицин вместе с начальником следственного отдела Ю. Гаудутисом едут в Генеральную прокуратуру. Туда для допроса должен быть доставлен полковник И. Черных. У нас же есть возможность детально уточнить, что же было с Черных. Полковник В. Фролов узнал о том, что Черных в Вильнюсе ночью.

-Вот, смотри, - Валерий Дмитриевич, достаёт из папки записку. Её принесли мне ночью на КПП. На клочке бумаги неровные, рвущиеся буквы: “ ОД Фролова. Я, полковник Черных И.Г. захвачен 19.45 7.04 полицией Клайпеды и доставлен в следственный изолятор 04-12/36 г. Вильнюса. Позывной Клайпеды “Учебник” через “Рекламу”. Прошу сообщить ОД дивизии. Со мной были адъютант и водитель. Причину не объяснили”. И на обороте записки: “Изъят пистолет сотрудниками полиции ПСМ 5-45 УВ 0875. 24.00 8.04.92 г.”

Пока мы разговариваем, поступает сообщение: из Москвы прилетел представитель МИД России Николай Макаров. Чуть позже приезжает полковник юстиции В. Сучков, М. Кислицин, прокурор Вильнюсского гарнизона полковник юстиции К. Липлянский.

Рассказывает полковник юстиции М. Кислицин: “Иван Григорьевич, увидев нас, обрадовался. Согласился и ответить на некоторые вопросы: свои ведь рядом, его требования удовлетворены. Держится он спокойно, с достоинством... Рассказал нам, что доставили его в следственный изолятор Вильнюса в полночь. В общих чертах предъявили обвинение. Его суть: покушение 19-20 августа 1991 года на организацию акции по изменению государственного строя Литовской Республики. В общую камеру с уголовниками Черных посадить не решились. Сейчас мы подготовим ходатайство Генеральному прокурору ЛР об изменении меры пресечения полковнику Черных. Литовская сторона согласна его освободить под залог. В данном случае 1000 рублей...

Как и было договорено, наша делегация прибыла в Верховный Совет ровно в 21.00 И ещё 50 минут нас “держали” то в коридоре, то в каком-то помещении. Держали под прицелом кинооператоров. В 21.50 появился г-н Ландсбергис и сопровождающие его лица. Добрых полчаса уходи на согласование документов, коммюнике... Для полной ясности приведу один из документов:

Коммюнике встречи по делу Черных

8 апреля 1992 года по просьбе командующего Северо-Западной группировкой Российских войск генерал-полковника В. Миронова состоялась встреча председателя Верховного Совета Литовской республики В. Ландсбергиса и генерал-полковника В. Миронова при участии других высокопоставленных лиц.

Была получена гарантия командующего Северо-Западной группировкой войск В. Миронова о том, что арестованный в целях допроса гражданин Российской Федерации полковник Черных , обвиняемый в соответствии со ст. 16, 62 и 70 Уголовного Кодекса Литовской Республики и согласно постановлению Верховного Совета Литовской Республики от 21 августа 1991 года, явится лично при дальнейшем проведении данного уголовного дела перед правоохранительными органами Литовской Республики. В связи с чем достигнута следующая договорённость.

Генеральная прокуратура Литовской Республики и министерство иностранных дел Литовской Республики передают упомянутого Черных И.Г. Российской Федерации в лице уполномоченных представителей Министерства иностранных дел и Военной прокуратуры Российской Федерации при участии командующего Северо - Западной группой российских войск генерал-полковника В. Миронова.

Заместитель Председателя Верховного Совета Литовской Республики К. Мотека

Уполномоченный Российской Федерации В. Миронов

..Наша машина по ночному Вильнюсу мчится в аэропорт. Здесь на лётном поле - новый спектакль. Переливчатый вой сирен, слепящие в ночи блики мигалок, визг тормозов и кавалькада из шести машин, описав дугу, эффективно замирают у нашего самолёта. Из авто выскакивают рослые автоматчики, выстраиваются в каре. Но полковник Черных из машины не выходит. “Пока не извинится Генеральный прокурор, я машину не покину”,- заявляет Иван Черных. Делать нечего, господин А. Паулаускас вынужден извинится.... Сквозь строй рослых автоматчиков к самолёту идёт среднего роста человек в полковничьей форме.

И тут я становлюсь свидетелем короткого диалога между полковником И.Черных и командующим Балтфлотом адмиралом В. Егоровым:

Черных: - Куда летим, в Клайпеду?

Егоров: - Закончилась для Вас, Иван Григорьевич Клайпеда. Летим в Калининград.

Черных: - А зачем тогда вы меня освободили? Я не преступник...

На следующий день по этому поводу Иван Григорьевич сделал заявление:

-Меня представляют в этой ситуации как военного преступника, и уже некоторые средства массовой информации, включая и российские, объявили об этом несколько раз, ссылаясь на документы, подписанные участниками переговоров. Заверяю, если бы я знал содержание этих документов (мне говорили под какие условия меня освобождали), то сам бы я оттуда не вышел. Пункты протокола, из которых следует, что по существу я остался заложником у литовской стороны, я не признаю. Никакого суда не было, а меня уже передали, как военного преступника...

Истории ещё предстоит дать полную оценку событий 7-8 апреля 1992 года в Клайпеде и Вильнюсе. Мне же думается, для полноты событий не достаёт рассказа самого полковника Черных обо всём импережитом.Послушаем его:

-Каждый день из части домой я с адъютантом уезжал на служебном уазике. Никогда он вместе со мной в подъезд не заходил, мы просто жили по одной линии. Я набирал код, открывал входную дверь, и машина сразу уходила, то есть какие-то меры предосторожности были (адъютант так решил), но я никогда не обращал на них внимания. В этот раз - стечение обстоятельств. Я попросил адъютанта подняться ко мне в квартиру.

К дому подъехали около 19.40. Когда мы зашли в подъезд, он был пуст. Открываю правой рукой почтовый ящик (в левой папка), и в этот момент слышу какое-то движение. Поворачиваюсь - на меня летят какие-то люди в гражданском. Успеваю заметить, как ещё человека три ломают адъютанта. Рывок правой руки, щёлканье, из левой руки выбивают папку и также заламывают. Потом руки возвращают вперёд и вроде, как растягивают. Всё это длилось минуты полторы.

Затем вывели из подъезда, и повели к “девятке” синего цвета. Успел лишь заметить, что мой водитель тоже в наручниках. Адъютанта повели в другую сторону, а мы сели в машину и, пропетляв по городу, пошли по трассе.

Всё с самого начала - молчком. Я лишь, когда меня выводили из подъезда, попросил их, чтобы вели себя немножко поспокойнее.

Вообще, первая мысль была, что это - мафия : сейчас отвезут куда-нибудь в лес и будут требовать за меня выкуп оружием. Таких случаев захвата заложников, как вы знаете, было предостаточно и в Карабахе, и на Кавказе, и в Молдове, и в Чечне. Поэтому я сказал себе: “Чего дёргался? Не расстреляют, пока я им нужен”. И успокоился”.

Лишь на подъезде к Вильнюсу из обрывков переговоров по рации, которые вёл впереди сидящий, полковник понял, что захват его - вовсе не захват, а арест, и сделано это с официальной санкции с Вильнюса.

Продолжим слушать рассказ Ивана Григорьевича:

-Меня доставили в следственный изолятор строгого режима, учреждение 04 12/036. В дежурной части у доставивших меня поначалу долго уточняли - почему, откуда, зачем? Названивали куда-то минут тридцать. В конце концов им ответили, что это распоряжение Генерального прокурора и кто-то сказал: “Оставьте до утра”.

Майор из дежурной части снял наконец-то с меня наручники, потом до трёх часов ночи уговаривали снять форму и надеть арестантскую одежду...”

Рассказ своего командира подтвердили и его подчинённые: старший прапорщик Сергей Антонов и старший сержант Александр Пузик: выкручивали им руки молодые люди в штатском, всё происходило молниеносно, без предупреждения и абсолютно молча.

-Куда увезли командира, - говорит старший прапорщик Антонов - мы не знали, а нас доставили в полицейский комиссариат Клайпеды. Вначале повели на второй этаж, как я понял по разговорам, в кабинете заместителя главного комиссара полиции Адамовичуса. Но потом что-то стало (мы с Адамовичусом прекрасно знакомы) и нас отвели в клуб, где, не снимая наручников, обыскали и держали под охраной поначалу пяти, затем семи автоматчиков. Зашёл офицер полиции, объяснил, что наш командир арестован по распоряжению прокурора Литвы, и нас через три часа выпустили. Командирский уазик стоял за углом с вырванными из двигателя проводами...”

Что напоминают эти рассказы? Конечно! Уж нам ли не помнить - в гены вошло, как “безвинная корчилась Русь под кровавыми сапогами и под шинами чёрных “Марусь”. Сколько бы не минуло лет, индикатор фантома 37-го года срабатывает у нас безотказно, хоть бы мы и не родились годы спустя.

-Я не видел, как арестовывали в 37-м, - говорил мне полковник В. Керский. - Литовские власти мне это наглядно продемонстрировали.

А вот мнение на сей счёт главного комиссара полиции Клайпеды господина В. Нармонтаса:

-Полиция Клайпеды работает и выполняет законы Литовской Республики и привлекает к уголовной ответственности лиц, проживающих, находящихся на территории Клайпеды.

Возникает вопрос: :как задерживала полиция Черных? Мы привлекали к ответственности уже военнослужащих и прекрасно понимаем: имеем дело с вооружёнными. Не должны представляться, зачитывать, а затем брать. Сперва брать, а затем представляться...”

10 апреля я был уже в Севастополе и тщетно пытался увидеть по телевидению или услышать по радио интервью, которое поздней ночью после освобождения дал полковник Иван Черных. Дебаты шестого съезда заслонили от миллионов соотечественников неординарные события. Да, именно неординарное, ибо даже за 10 лет афганской войны в плен не был захвачен ни один командир. От людей случайно (а может специально) скрыли, что они находились, как выразился в разговоре со мной военный комендант Клайпедского гарнизона российских войск подполковник Владимир Дадыгин за 5 минут до войны. Не поняли этого и официальные лица Литвы. Иначе, как можно расценить вот это заявление Генерального прокурора Литвы А. Паулаускаса: “Сегодня звонил в Каунас, спрашивал: ну как, этот ещё командир десантной дивизии не арестован? Нет, ещё не арестован...”