Скандальный драматург Михаил Волохов о матерщине

Михаил Волохов - друг Эжена Ионеско, всемирноизвестный русский драматург, основатель философской теории "Театр Кайроса по Сути". Автор скандально-пророческих пьес: "Игра в жмурики", "Вышка Чикатило", "Лесбияночки шума цунами", "И в Париж" и других. Философская энергетика этих пьес такова, что фильмы-спектакли, вышедшие на DVD, смотрятся как большое авангардное кино.

Мат — это очень сильное образное русское слово. Что такое мат? С одной стороны, тупик, с другой — победа. Объективная реальность — основание всего — опора, в которой ничего изменить невозможно. И по отношению к мату — мат уже не мат. И есть выражение: "Ругает на чём Свет стоит".

Мат — это очень серьёзная вещь. О серьёзности его говорит тот критический момент, в котором он употребляется. Мат конечно и вульгаризируется, как и оскорбление, но это идёт от непонимания мата как принципа. Мат очень скуп на выражения, но это возвышенное, ёмкое понятие, несущее в себе математические критерии — выругаться трёх-, семиэтажным матом. В мате лежит понятие слова атом, мета, смерть, метафизика. Он очень конкретен, и человек испытывает некоторую неловкость, испытывает колоссальное напряжение, когда попадает в такую чёткую решётку. Человеку кажется, что его ставят матом в заключение чего-то.

Мат — это всегда мера ответственности, очень большая, в том числе и моральная — что мы подразумеваем — поэтому мат всегда должен быть к месту. И в принципе мат лежит как бы в области молчания — этого сакрального действия — его можно и не озвучивать, но всем своим видом обругать.

За что обругать? За безвыходное положение, до которого человек сам себя довёл в силу своей необразованности. И мат даёт подсказку — чего тебе не хватает. Если тебе говорят: "Пошёл на х…" — значит тебе не хватает творческого начала и тебе надо оплодотвориться. Или: "Пошел в пи…" — у тебя нет женского начала, и тебе надо просто уметь перевоплощаться. И мат всегда нравоучителен — он подсказка выхода из лжи.

Мы "лжём" всегда, но оправдываем эту ложь в хорошем смысле и превращаем в правду, как ни странно, через мат. Мат — это последняя экстремальная подсказка: как выйти из положения лжи и лажи, которые всегда имеют конкретный временной смысл, оторванный от Единицы Бытия. В шахматах мат реализован в физике, а язык не знает тупиковых положений — это неконкретизированная шахматная игра или стол, это поле зрения, это вся вселенная, где всегда есть выход из положения — в этом Суть.

Из любого положения есть выход. А мы, люди, всегда озабочены, как войти, но не думаем, как выйти. Греха не существует. Есть лишь тщеславие рассудка. Мат — это ключ, выход из положения, рождения образа, сопряженного с Вечностью. И если мы эмоционально переживаем эту тупиковую ситуацию — то мы Образом Эмоций выходим из этого положения. Мы же истолковываем — толк вносим. Мат — это сублимация высших человеческих качеств, которые он накопил за века — это экстремальная позиция, которая не является глухой, а несёт в себе подсказку. И мат надо уметь слушать. А всё остальное — ложь, галдёжь и провокация.

"Ах, ты, ё… твою мать — ты памяти не имеешь — ты трахнул свою мать." Некоторым недалёким психологам, педагогам и литераторам чудится здесь тень инцеста, Эдипова комплекса, который изобрёл злосчастный философ Фрейд , вечно озабоченный патологией. Но при чём здесь инцест? Каким образом человек может вступить в физические отношения с матерью? Только если он в полном беспамятстве и не помнит, кто его мать. В этом и состоит вся ложность психологии сегодняшнего дня, патологически ушедшей в патологию.

Ни в одном языке, кроме русского, нет такого ругательства — возвращения в память. А значит, в этом смысле русский мат уже не патологичен. Русский человек идёт — пусть бессознательно — к осмыслению себя. И тот факт, что в России часто произносят: "Ах, ты, ёб твою мать," — явный признак того, что нация идёт в авангарде человечества в смысле самоочищения, покаяния и постоянного напоминания о матери, той матери, которая роднит всех друг с другом. Не зря говорят: "Любите Родину, Вашу мать!" В этом Россия впереди планеты всей.

Мат сразу засталбливает тему, но и сразу даёт выход из положения — он животворящий. И это свойство только русского мата, потому что он генетически обоснован языком: это основание Правды Жизни самого языка. Чистой воды родник, но в то же время и ключ. Философы до сих пор близко не касались этой краеугольной темы — потому что они не понимают основания. Можно, конечно, и велеречиво о мате говорить — о каких-то вульгарностях простонародных — что не раскрывает его сути.

Мат — это проявление высшего момента Бытия. К мату у нас сложилось отношение совершенно ложное. Все ругаются, но одновременно все боятся — позор. Да, позор — мат обнаруживает этот позор. Не сам мат позорен, а то, что он обнаруживает,- несостоятельность человека. И говорить матом — это та ситуация, когда событие наиболее точно называется своими словами, поэтому он нелицеприятен, режет всегда глаза и слух — это самая обнажённая форма человеческого общения.

Но мат должен быть очень ответственно метким. Мату надо учиться — его надо понимать и соотносить с самыми высокими проявлениями человеческого Духа. Чем больше мы его будем слушать, и чем он будет точнее и метче — тем быстрее мы будем избавляться от своих ошибок. Если же ты бессмысленно матом прошёл — то ты сам себя и обругал. Но если ты со смыслом прошёл — "голый яйцами треща" — то ты уже указал на недостаток в обществе и дал подсказку, чего нам не хватает. Мат — это театрализованное действие в первую очередь.

И обнажённого стыд бережёт. И если есть стыд и понятие это — то никакой мат не пристанет. Мат именно пристаёт к тому, кто имеет грешок. У нас распространена вульгаризированная точка зрения на мат, когда мат интерпретируется без всякого смысла, без всякого образного приложения к тому или иному факту. Поэтому мат не достигает своей цели — он становится бессмысленным.

Поэтому в осмысленном, Театре-Храме процесс Человеческого Очищения достигается творческим планом мата — его сакральным смыслом. Но, к сожалению — отмахнуться — это наше повсеместно царящее вульгарное понимание мата. Это значит, человек стал глухим, немым, махнул рукой и ушёл от проблемы. А проблемы не переживают — их изживают. И в этом лежит позитивная сущность мата — чтобы проблемы изжить.

Мат стремится к самоуничтожению через это — он привык к самопожертвованию. Через мат решив ситуацию, мат можно будет потом изъять. Язык искренен — нет ничего на свете искреннее языка. Надо доверять такому языку. И самому быть очень искренним, как язык.

И — тем более в искусстве мат имеет значение лишь в контексте высшего смысла литературного произведения. Мат не как самоцель, а как предлагаемые объективные обстоятельства — Правда Жизни — из которой и благодаря которой ищется праведный выход, где единственное оружие борьбы, конечно, слова, слова, слова… и разные, но которые должны сойтись в Едином Мудром Праведном Слове от Истины. Во время моих спектаклей люди буквально "рыдают от смеха" благодаря тому, что именно меткий, образный мат помог им постигнуть какие-то самые глубинные истины.

Театр является малым собором, где люди собираются для того, чтобы лицезреть — зреть Истину и созревать как Плод для того, чтобы достигнуть этой Истины и самим быть зрелыми, а в зрелости существуют Знания.

Театр — это Творчество и Знание. Суть же и задача любого творчества и знания — преодоление смерти. "Смертью смерть поправ". И это возможно в случае, если у нас есть Дар Создать в Театре-Храме образ Сакральной Смерти. Не случайно Рильке говорил: "Мы все умираем не своей смертью". Мы не властвуем над собой. Не знаем информационного пространства в абсолютно полном его объёме. Не знаем культуры Вечности. Его тайно явного Образа. Мы уходим, демонтируемся — теми или иными жизненными обстоятельствами и в подавляющем большинстве случаев в Театре, где нам предназначено Служить именно во Имя Вечности — мы почти всегда бездарно остаёмся на уровне бытового мелкотравчатого злорадства. Но нам же предназначена другая Смерть — Смерть в Вечности — что есть Высшая Истинная Жизнь.

Есть один единый Образ — Образ Вечности — образ неподвижной Маски Смерти — Маски Вечности. Она раздаёт истинные личины и обличия — обличая через личину. И все личины и обличия в Театре-Храме должны исходить только из этой Маски Вечности. И только в таком Истинном Театре возможно все театральные лицедейские личины узнавать не в своём захудалом житейском смысле — но уже по отношению к Маске Вечности, являющейся Мерой всех временных личин. Ибо только она обналичивает жизнь. А иначе всё превращается во временной момент — погалдели и разошлись.

И основа театра — пьеса. И настоящий поэт Театра должен расписать действие в пьесе с всплесками девятых валов с акцентами на вечность. И сама уже Пьеса — должна выступать как девятый вал, суммируя эти валы Идеей идей. Тогда Пьеса — жива и действенна.

Михаил Волохов